За пределом. Том 2

— Гребня, это Панк. Мы вскрыли дверь, выгружаем.

— Вас понял. Пока чисто.

Мы быстро и слаженно залетели внутрь и принялись таскать ящики.

В каждом было около десяти автоматов. Потому вес одного было около тридцати восьми — сорока килограмм. Как раз на одного человека. Двое сейчас караулили на крыше и ещё двое на выезде у ворот, чтоб никто сюда не прошёл. Оттого таскало ящики восемь человек. Окинув ящики взглядом, я прикинул, что каждый должен сделать около семи ходок, чтоб мы вынесли всё отсюда.

По очереди мы принялись подхватывать ящики, после чего быстро спускались вниз к грузовику и буквально забрасывали их внутрь. Водитель, которого, судя по всему, наняли на это, помогал расставлять их в кузове. И надо сказать, что это было не так уж и сложно. Да, сорок килограмм, да, неудобно, но мы спускались, а не поднимались, что значительно облегчало задачу.

— Внимание, у нас контакт… Да, наблюдаю четыре машины на подходе. Четверо на крышу, остальные рассредоточиться на улице по обе стороны. Готовьтесь к обороне, — голос Гребня звучал угрожающе напряжённо, не предвещая ничего хорошего.

— Гроза, — это уже был Смоль. — На тебе наземная группа.

— Понял!

— А сколько времени? — тут же спросил кто-то из бойцов.

— Нет времени! Руки в ноги, парни!

— Осталось несколько ящиков, одна ходка! Мы успеем?

Видимо, никто не знает поговорок про жадность. Однако не мне их упрекать в этом. Действительно было жалко оставлять их, когда займёт это времени всего минуты две. Всё-таки желание халявы, возможность урвать побольше, потратив лишнюю минуту, очень велико. Но именно минута и может решить всё.

Вот и думай, рискнуть всем, чтоб получить больше, или довольствоваться тем, что есть.

— Твою… — всего секундная задержка, прежде чем Смоль принял решение. — Тащите их! Четыре человека на дорогу, пусть встречают, четыре на крышу к нам, мы поддержим с крыши!

Рискнуть всем.

Я куда усерднее, чувствуя возбуждение, словно поставил всё на красное, подхватил внеочередной ящик, после чего понёс его вниз. Буквально слетел со ступеней, едва не споткнувшись: ящик почти меня перевесил, но я смог устоять на ногах и не скатиться кубарем с лестницы. Иначе бы с ним переломал себе все кости.

Даже в здании я услышал перестрелку, которая разгорелась на улице. Пока ещё не такая интенсивная, но если не поторопиться, она наберёт чудовищные масштабы, и тогда нам будет отсюда не выбраться. Как только оказался на улице, к обычным редким выстрелам добавилась едва ли не шквальная стрельба из автоматов с глушителями, которые, поглощая патроны, истребляли неприятеля. Они звучали как одно большое шипение, будто где-то выходил газ под давлением одновременно со взрывами петард.

В рации раздавались команды, бесконечные и напряжённые, однако общий смысл был в следующем: подкрепление из четырёх машин, что приехали сюда то ли на подмогу, то ли на проверку, было уничтожено. Теперь часть людей должна будет отступить на грузовике к обозначенной точке, откуда они сядут на машины и уедут. Оставшиеся задержатся здесь, прикрывая грузовик от преследования, отвлекая их на себя, после чего воспользуются машинами банды для того, чтоб скрыться.

Грузовик уже ждал возможности сорваться с места. Я забросил туда ящик, после чего и развернулся обратно, когда меня кто-то хлопнул по плечу.

— Сколько?!

— Три штуки осталось. Можем уходить! — бросил я, уже убегая обратно к двери.

— Гребня! — в это же мгновение раздалось в наушнике. — Сворачиваемся! Мы всё!

— Вас понял! Сворачиваемся!

Дальше я уже слушал краем уха, так как пошла перекличка тех, кто останется. Среди прикрывающих прозвучало и моё прозвище. Как я понял, среди тех, кто останется прикрывать отход грузовика и последними покинет место, будут и два импульсника с направлением воздуха, которые смогут закрыть нас от пуль. В сумме же нас было шестеро — двое из нас, четверо из них. Грубо говоря, по половине из каждой команды.

Когда я вошёл на склад, выходящий оттуда наёмник с ящиком на руках кивнул в угол.

— Последний.

— Понял.

Я подхватил его и уже через несколько минут выскочил на улицу. Перестрелка к этому моменту успела стихнуть, пусть и не полностью: до сих пор звучали выстрелы, но уже одиночные и по большей части с нашей стороны. Но это совсем не значило, что всё кончено. Наоборот, всё только начиналось, так как за первой волной, которая пытается нас задержать выстрелами, уже едет вторая, куда более многочисленная и хорошо вооружённая. Во двор уже загнали два автомобиля, чьи кабины были просто изрешечены пулями — на них мы и уедем, когда придёт время.

— Всё? Готово? — спросил меня кто-то.

— Да, всё, можно уходить, — пропыхтел я, забросив ящик в кузов, где его тут же положили на место.

Едва я это произнёс, как вновь набрала обороты стрельба. Беспорядочная и шквальная, она оглушала и заставляла сердце биться сильнее. И я был словно частью этого боя, чувствовал ритм в этой беспорядочной стрельбе, где сначала нарастали наши выстрелы, а потом вражеские, чередуясь между собой. Чувствовал возбуждение, будто перед гонкой, готовый рвануть со всех ног.