За пределом. Том 3

— Поклянись… что позаботишься о ней, — слабо вцепилась Саки пальцами в меня. — Поклянись… мне, что скажешь… что я люблю её, пожалуйста…

Сказала это так уверенно, пусть и тихо, что заставила меня остановиться прямо перед машиной.

В тот момент я окончательно понял — всё кончено. Это был конец. И одно-единственное, что от меня требовалось, это дать ответ. Теперь это было единственным, что я мог дать Саки — позволить спокойно уйти.

И я сказал то, что должен был, как бы мне тяжело ни было:

— Я клянусь, что позабочусь о ней, Саки, — ответил я настолько твёрдо, насколько мог в данный момент. Насколько мог спрятать в голосе тот факт, что сейчас расплачусь. — Клянусь, что она никогда не вырастет такой, какими стали мы, и не познает подобной жизни. Она будет знать, как ты её любила и как далеко ради неё зашла. Клянусь тебе. Потому что вы — моя семья.

Саки смотрела мне в глаза пару секунд твёрдым взглядом, после чего тот начал затухать вместе с её жизнью.

— Спасибо… тебе… — её голос был словно дуновение ветра.

Время Саки окончательно вышло, её хватка ослабла, грудь сделала последний вдох, и она покинула меня. В моих руках осталось лишь тело мёртвой девушки.

Я так и стоял перед машиной, смотря на её лицо, не в силах сдвинуться с места.

И никто не осмелился подойти ко мне, чтоб поторопить. Боялись меня. Ведь именно этого я добивался. Власти, денег, быть хозяином своей жизни и не жить по чужой указке.

Но правда в том, что за многое приходится платить.

Это только в книжках герой убивает всех плохих парней, ничего не теряет и выходит сухим из воды без потерь, даже не задумываясь, как сломал жизнь противнику. В реальности… одни ублюдки убивают других ублюдков, унося жизни не только друг друга, но и тех, кто попался под их горячую руку.

Позже я узнаю, сколько ещё загубил и сломал жизней другим, кто попал под мою горячую руку.

Саки, что умерла у меня на руках.

Стелла… Она выжила и лежала в реанимации, но так и не пришла в сознание. Врачи говорят, что она может никогда не выйти из этого состояния и остаться живым овощем. Шанс выкидыша — оценивают как восемьдесят процентов.

А ещё я узнал, что женщина, через чью квартиру мы покидали поле боя с Панком, погибла. Выскочила навстречу полицейским с криками о помощи, но из-за неожиданности была застрелена. Оба ребёнка были отправлены в детдом.

Француз, попытавшийся покинуть город, был убит вместе со своей семьёй наёмниками. Они решили с моих слов, что вся эта подстава — его рук дело. Жена, он сам… его ребёнок… Машину превратили в решето без шанса для пассажиров. Не судьба была ему отдать его большую кулинарную книгу своей дочери.

За мной тянулась вереница трупов, о части из которых я мог не знать, но которые погибли из-за меня.

Такова была плата за власть и влияние. И если Стелла хотела заставить меня расплатиться, то точно не прогадала. Я получил всё, но заплатил практически самым дорогим, что у меня было, на сдачу получив Эйко и небольшую клятву её матери.

* * *

— Значит, они добили Вольфгандов, — пробормотал мужчина, покачиваясь на стуле. Его волосы только-только тронула седина, однако это лишь добавляло ему шарма и нотки элегантности, что свойственна аристократам. Статный, в деловом костюме, он сидел в кабинете своего особняка, читая доклад, который получил. — Шатенфамилья сейчас владеет почти сорока пятью процентами акций порта… Получается, следующими будут…

Он не закончил, задумчиво побарабанив пальцами по столешнице. Он думал, решал, прикидывал варианты и возможности получить с той заварушки хоть что-то.

Вражда Шатенфамилья и Вольфгандов зародилась ещё на родине этих домов и длилась веками. Однако с самого начала перевес сил был у Шатенфамилья. Они были образцовым хорошо организованным домом со своими традициями и странностями, знающие себе цену и не пятнавшие свою честь. Вольфганды же… они больше походили на простолюдинов, которым на голову свалились огромные деньги и которые только и делали, что пили, веселились, тратили своё состояние на всякую чушь, срамя себя. Каким чудом они получили как звание дома, так и свои земли, которые отошли позже к их врагу, до сих пор неизвестно.

Зато известно, что они бежали сюда, где и стали основателями Сильверсайда, заодно получив долю порта. Но сюда же перебрались и Шатенфамилья, желая добить своего врага.

Что у них и получилось в итоге.

На один дом в мире стало меньше. А учитывая сам дом, это было к лучшему. Те же даже жили чёрт знает где: в Нижнем городе рядом с самыми низами, опустившись настолько низко, насколько это было возможно в принципе даже по меркам простолюдинов.

Вздохнув, глава отложил доклад на стол.

— Ловко, ничего не скажешь. Возможно, подсуетись мы чуть раньше, и поимели бы с этого тоже свои крохи, но… — он развёл руками, — что сделано, то сделано. Что-нибудь слышно про дом Вольфгандов? От них что-нибудь осталось?