За пределом. Том 3

Но я не могу, потому что её брат будет не рад. Если он узнает, то это будет пиздец. Это будет настолько кошмарно, что… я вновь целуюсь с Гильзой и проваливаюсь в туман…

И выныриваю из него только при ударе в челюсть.

Чёрт… Что за хрень… Я оглядываюсь и вижу себя в центре живого круга, словно на ринге. Они кричат, машут руками, подбадривая меня и моего противника. Все пьяные настолько, что с трудом могут вообще что-то понять. На нас направлен свет, и… я получаю ещё один удар, а потом ещё. Едва не теряю равновесие, но мне хватает сил удержаться. Следующий удар я встретил ударом лба, и послышался вполне отчётливый хруст руки противника.

Передо мной стоял Пуля, такой же голый по пояс, как и я. И его лицо всё в крови, как и у меня. Он словно дышит ненавистью, которая обжигает.

Но я должен был победить. Поэтому бросаюсь вперёд, но пропускаю удар, из-за чего всё вспыхивает белым…

Но кулаки всё равно болят, ноют так, что хочется плакать. Я чувствую, что меня оттаскивают назад…

Да, меня оттаскивают, так как Пуля лежит на полу с разбитым лицом в хлам, и ему помогают встать. Моё лицо не лучше, и я буквально глотаю кровь, однако всё же я на ногах, а вот Пуля держится едва-едва. Все вокруг кричали, будто хотели, чтоб мы друг друга разорвали, а мне почему-то жалко парня напротив. Весь избитый и какой-то разбитый внутри. Ведь он просто пытался защитить свою сестру от её собственной глупости.

Мне так грустно, что я отхожу от поздравляющих меня людей, подхожу к нему и без каких-либо раздумий просто обнимаю как брата. Не обращаю внимания, что мы оба мокрые от пота и крови. Хлопаю его по спине.

— Прости, Пуля, я мудак… — пробормотал я.

— Ты тоже прости… — слабо отвечает он. — Не надо было сразу избивать тебя, причём в спину.

— Это была хорошая драка.

— Верно…

Но это был не конец. Кто-то говорит мне из толпы:

— А меня сможешь одолеть, Мясник?

И я, прежде чем успеваю одуматься, отвечаю с улыбкой:

— Дядя Мясник сейчас превратит тебя в фарш, старик…

Я это говорю грёбаному байкеру, такому же пьяному, как и толпа, что ликовала, кричала, поддерживала меня или просто жаждала крови. Что касается него, то он лишь улыбнулся, скидывая с себя одежду и оголяясь по пояс.

— Вот это наш, блять, ответ. Не то что пидоры там что-то блеют, — он рад, искренне рад моей агрессии. — Давай покажем, что такое настоящая драка, парень.

За это время я успел подкачаться. На моём худом теле видны мышцы, которые образовались благодаря тому, что я занимаюсь. Бурому не нужны слабые люди, и пусть не качок, но сил мне хватает. Но глядя на торс этого верзилы, которое пусть и не бугрится мышцами, но выглядит внушающе большим, понимаю, какой же я идиот. Чёрт… я теряю самого себя…

Ещё хуже то, что я как-то неосознанно подхожу к какому-то мужику и указываю пальцем на стопку, который с улыбкой протягивает её мне. Осушаю залпом и отдаю, после чего поворачиваюсь к байкеру. Мне больно. Больно физически и в душе. Мне хочется эту боль выплеснуть на кого-то, чтоб стало легче. И у меня есть возможность это сделать. Выплеснуть всю душевную грязь на кого-то физическим способом.

Тут же взявшийся из ниоткуда рефери крикнул:

— Бой!

Стукнув кулак о кулак, я бросаюсь вперёд…

Куда-то проваливаюсь. Всё болит, всё кричит, голова раскалывается так, будто в неё вогнали тысячи гвоздей. Тело будто в агонии. И мне не было так больно даже после пыток. Хочется плакать от такой боли, и я уже не разбираю, это физическая или душевная боль. Никогда бы не подумал, что голова может так болеть. Но я кричу, кричу чёрт знает что во всё горло:

— ДА!!! ДА, БЛЯТЬ!!! КТО Я?!?!?!

И все кругом кричат:

— МЯСНИК!!!

Почему-то мне радостно от всего этого. Во рту море крови, глаза почти не видят, а мышцы болят так, что я с трудом стою, но всё равно поднимаю руки и кричу:

— ЭТОТ ГОРОД БУДЕТ НАШИМ!!!

— ДА-А-А-А-А!!! — кричат все неистово, заливая пол алкоголем.

Я весь в крови и не чувствую ног. Но мне стало легче, будто, выкрикнув это, я выпустил пар. На душе стало чище, словно вся боль ушла в физическую. Я веду себя как животное…

Меня кто-то схватил за плечо и резко развернул к себе.

Байкер.

Он тоже весь в крови, зубы, которые видны из-за его оскала, тоже в крови. Борода в крови, нос сломан и свёрнут, бровь рассечена. Я вижу это с трудом. Он пожимает мне руку по-братски, хлопая по спине.

— Сука, ну ты реально молот, парень. Наконец-то кто-то из молодого поколения имеет яйца.

Байкер неожиданно вскидывает мою руку вверх, словно судья, объявляющий победителя.

— Шрам звучит слишком тихо и спокойно, верно?! Мы же не в прошлом веке живём!

Толпа, словно заведённая, отвечает ему звериным ором. Самая настоящая стая, которая только и может, что выть и рычать. И я её часть. Я даже не могу сказать, приятно это мне или нет.

— Теперь он Мясник! Коротко и ясно! Мясник!

Он просто взял моё неофициальное прозвище, вот и всё. Скорее всего лишь потому, что это звучит немного пафосно и не так скромно, как Шрам. Но все его поддержали, будто им было всё равно, что поддерживать. Или моё новое прозвище им очень понравилось.

— Мясник! — закричали они.

— Я не слышу!

— МЯСНИК!!!