За пределы безмолвной планеты

В следующий миг создание выпрыгнуло из-за камня и предстало перед ошарашенным Рэнсомом во всей своей красе. Рэнсом сообразил, что это пфифльтригг, и порадовался, что не встретил представителей этой расы в первые дни на Малакандре. Создание гораздо больше походило на насекомое или рептилию, чем все, кого ему до сих пор приходилось видеть. У него было совершенно лягушечье сложение, и сначала Рэнсому показалось, что оно сидит, поставив "руки" на землю на манер лягушки. Но потом он разглядел, что та часть передних конечностей, которой он упирается в землю, на самом деле скорее локоть, чем ладонь, если пользоваться человеческими понятиями. Широкий и снабженный подушечкой, "локоть" был явно предназначен для ходьбы, от него отходили вверх под углом примерно 45° настоящие руки тонкие и сильные; они заканчивались чувствительными, многопалыми кистями. Опора на локоть полностью освобождала пфифльтриггу руки - большое преимущество при любой работе, от копания земли до вырезаний камней. Сходство с насекомыми ему придавали быстрота и порывистость движений, а также способность вращать головой, как жук-богомол, поворачивая ее на 180°; оно усиливалось еще и благодаря особому звуку, вроде сухого и звенящего стрекотания, который пфифльтригг издавал при движении. В нем было что-то от кузнечика, и от гнома, и от лягушки, и еще от маленького старичка - набивщика чучел, лондонского знакомого Рэнсома.

- Я прилетел из другого мира.

- Знаю, знаю, - торопливо затрещало существо. - Встань сюда, за камень. Вот здесь, вот здесь. Приказ Уарсы. Очень срочно. Не терять времени. Стой там.

И Рэнсом оказался по другую сторону глыбы, перед еще не законченным изображением. Под ногами все было усеяно каменной крошкой, а в воздухе клубилась пыль.

- Вот так, - сказало существо. - Стой смирно. На меня не смотри. Смотри туда.

Сначала Рэнсом не мог взять в толк, чего от него хотят, но, увидев, что пфифльтригг посматривает то на него, то на камень особым взглядом, который везде, даже на чужой планете, безошибочно выдает художника, работающего с моделью, - он все понял и чуть не рассмеялся вслух. Он позировал для портрета! Рэнсом стоял так, что незаконченная работа была скрыта от его глаз, зато он с любопытством наблюдал за самим скульптором. Пфифльтригг резал камень, словно сыр, а его руки двигались так быстро, что за ними невозможно было уследить. Звенящий металлический звук производили, оказывается, крошечные инструменты, которыми он был весь увешан. Иногда он с раздраженным возгласом отбрасывал в сторону инструмент, которым работал, и выбирал какой-нибудь другой, при этом несколько инструментов, которые могли ему понадобиться, все время держал во рту. Еще Рэнсом заметил, что существо облачено в одежду - она состояла из какого-то яркого чешуйчатого материала, богато разукрашенного, хотя и покрытого толстым слоем пыли. Что-то вроде мехового кашне мягкими складками обнимало горло, глаза были защищены выпуклыми защитными очками. На шее и конечностях красовались кольца и цепочки из блестящего металла, явно не золота. Во время работы существо издавало как бы шипящий свист, а когда приходило в особенное возбуждение - что случалось поминутно, - кончик носа у него начинал подрагивать, как у кролика. Наконец он высоко подпрыгнул, так что Рэнсом снова вздрогнул от неожиданности, и, приземлившись ярдах в десяти от камня, сказал:

- Ну да, ну да. Хотелось бы удачнее. В следующий раз исправлю. Пока так. Иди, посмотри сам.

Рэнсом повиновался. Он снова увидел изображения планет, но уже не на карте солнечной системы: на этот раз они были выстроены в единую процессию, двигающуюся к зрителю, и на каждой, за исключением одной, ехал огненный возничий. Внизу располагалась Малакандра, и Рэнсом с удивлением узнал на ней довольно верно выполненный космический корабль. Рядом стояли три фигуры - Рэнсом, очевидно, послужил моделью для всех сразу. Он с возмущением отвернулся. Конечно, тема совершенно новая для малакандрийца и его искусство стилизовано, и все же, подумал Рэнсом, портретист мог бы все-таки найти в человеческом облике хоть что-нибудь более привлекательное, чем эти чурбаны, почти одинаковые в ширину и в высоту, с каким-то грибообразным наростом вместо головы.

Он ответил уклончиво.

- Наверное, именно таким я кажусь всем вам, - сказал он. - Но художник из моего народа нарисовал бы иначе.

- Нет, - возразил пфифльтригг. - Я не хочу, чтобы было слишком похоже. Если будет слишком, они не поверят - те, которые родятся потом.

Он еще долго что-то объяснял; Рэнсом не все понял, но ему вдруг пришло в голову, что эти мерзкие фигуры представляют собой идеализацию человечества. Разговор затянулся еще на некоторое время. Рэнсом решил переменить тему и задал вопрос, который уже давно интересовал его.

- Объясни мне, - сказал он, - как получилось, что вы, сорны и хроссы - все говорите на одном языке. Ведь у вас, наверное, очень по-разному устроены зубы, небо и гортань.