За пригоршню астрала

— Еще кофе? — Илья обратил внимание, что чашка Толика пуста. Таким дрянным кофе Илье было не жалко угостить даже Толика еще раз. И как Илья ни старался, ему опять попал в глаз скрашенный четырьмя крученными рыжими волосинами рыхлый треугольник кожи, поскольку рубашка на новом знакомом была недозастегнута на две пуговицы.

Толик подумал-подумал и отрицательно качнул головой. Дался ему этот жест нелегко, но четвертая доза кофе за час — это уж слишком. Илья покосился на свой нетронутый и остывший кофе и пустился в слегка подкорректированные воспоминания:

— Молодость я провел в Кронштадте. Есть такой город трех «Б». Первая и вторая «Б» — это «булыжники» и «бескозырки»… — внимание Ильи привлекла севшая на дерево напротив заляпанного белилами окна ворона. Далее взгляд попутешествовал вниз, во внутренний двор, где двое работяг скатывали с откинувшей борта фуры дебелые рулоны газетной бумаги. Двойные рамы не пропускали пролетарский мат.

— Все ясно. Лошадям подковы счастья не приносят. Тогда лучше бы за тебя книгу написал кто-то другой. А еще в твоей книжке должно быть обязательно указано, что или старый лама, или дряхлый шаман именно тебе на смертном одре передал тайные знания. И еще не худо бы намекнуть, что ты племяш выжившего царевича. А еще запиши в расходы оплату труда менеджера. Баков четыреста… триста ежемесячно.

— Выжившего из ума царевича? И какого такого менеджера?

— Царевича — сына невинно убиенного большевиками причисленного к лику святых государя Николая. Имя в библиотеке найдешь. Дескать, верноподданные крестьяне укрывали. А менеджером — меня, — скромно дохнул на ногти и начал полировать их рукавом Толик. — По-твоему, я задаром здесь битый час уму-разуму учу? Знающий все ходы и выходы менеджер нужен однозначно. И грамотно тебя раскручивающий. ТЫ не представляешь, как ТЕБЕ повезло, что в редакции ТЫ попал именно на МЕНЯ.

Илья от подобного нахальства растерялся и даже проглотил свою порцию холодного невкусного кофе, как пилюлю от смущения. Впрочем, будущий идол сам мостился на перст божий.

— Ну тогда, мой уважаемый менеджер, слушай первое задание: мне нужна рекламная статья в «Третьем глазе» за полцены.

— Увы, нету того понту: отдаваться кому-то в койке, где спала собака, — вновь приступил к поучениям ерзающий Толик. — Или ты обыкновенный колдун, гадающий на таро, снимающий сглаз и порчу и заговаривающий языки пропойцам. И тогда ты банально покупаешь в газете определенную площадь. А уж мое менеджерское дело — найти журналиста, который распишет твои подвиги так, чтобы читателя зацепило. Или…

— Ну, договаривай, — нацелил острый нос на собеседника Илья, усилием воли не пуская на лицо гримасу презрения.

От стойки к ним за стол направился местный обыватель с двумя окропленными кетчупом сосисками на тарелке. Стандартная миниатюрность черт лица и не по-американски проросшие зубы. Сел без спросу. И принялся тупым ножом пилить уворачивающуюся сосиску:

— Что в редакции творится, просто хана! — сообщил «незнакомец» Толику. Пальцы подсевшего будто язвочками были усыпаны чернильными точками и запятыми.

— Это Дима. Который будет писать и статью, и книгу, — без энтузиазма представил Толик отправляющего в рот четверть сосиски соседа. — А это Илья. Будущий колдун. А его менеджер — я, — придал Толик последнему предложению особую значимость.

— Маг Сидоров объявил, что завязывает, — пропустил мимо ушей сообщение жующий Дима. — Было ему видение, чтоб не дурил народ. Собирается теперь липовые противопожарные сигнализации по офисам устанавливать. А что? Настоящая не меньше трех тонн, а пустой корпус для галочки подвесить — всего баксов за четыреста. Все равно пожарники не проверяют, лишь бы сигнальная лампочка мигала. — Дима приговорил еще четверть запачканной кетчупом сосиски — А наши разодравшиеся пифии подтащили крыши разбираться. Баба Галя тамбовцев, а баба Тома — ментов. И каждая требует, чтоб в газете остались статьи только про нее. Колдун в России больше чем поэт. Сейчас вся толпа у редактора. Я еле сбежал.

Илья сек, что вроде бы не проявивший к нему интереса гость, упиваясь новостями, тем не менее цепко ощупал взглядом и надетый по такому случаю опером костюм, и выставленное убогое угощение. И сделал выводы.

Илья бессмысленно крутил в руке кофейную ложку. Про мага Сидорова он уже знал. Про конфликт целительниц тоже. А вот что у бабы Томы крышей менты — было новостью, достойной занесения в личное дело. И самое важное — подсевший Дима являлся именно тем догматиком, ради которого опер травил себя здесь кофейной бурдой и запахом типографской краски. Не Толика получил задание Илья захимерить по сырому, а Диму. Родившегося в год Белой Крысы Овна Дмитрия Петровича Соломенкова. Впрочем, две гнилые рыбьи головы всегда воняют больше, чем одна.

— Кстати, — на правах менеджера порекомендовал Толик Илье. — У тебя обязательно должна быть крыша. Если хочешь, я подсуечусь.