За пригоршню астрала

Петя решительно набрал полную грудь воздуха и постучал в дверь. Не дожидаясь соизволения, сдавил холодную и влажную дверную ручку и вошел. На этом вся решимость и кончилась, потому что шеф не сидел за столом и не встречал подчиненного суровым шевелением бровей.

Пете стало неловко, поскольку он застал шефа в нелепой позе. Максим Максимыч пребывал на карачках перед державным столом. Под галстуком Максимыча колыхалась обширная прозрачная лужа, и командир всасывал лужу оранжевой резиновой клизмой и стравливал в пустую бутылку из-под шампанского.

— Чего тебе? — ворчливо буркнул шеф, не прерывая мокрого занятия, серьезный, как муха на стекле.

— Это… — сбитый с панталыку стажер не сразу и вспомнил, зачем явился. А когда вспомнил, былая решимость заклекотала в груди с новой силой, — Максим Максимович, у меня соседка заболела. День ото дня состояние ухудшается, а врачи руками разводят. По всем симптомам на сглаз похоже. Прошу разрешение на возбуждение солярного дела.

— Не разрешаю, — Максимыч впрыснул в зеленое стекло очередную порцию собранной клизмой жидкости. По-стариковски кряхтя, выпрямил затекшую спину, чуть помял ее свободной рукой и снова согнулся над лужей. Чуть не намочив коричнево-желтый принципиально не сочетающийся с мешковатым костюмом галстук. Резиновое оружие смачно наполнилось.

— Но все симптомы совпадают! — возбужденно всплеснул ладонями Петя. — Явно же кто-то иголку в дверной косяк воткнул, или сор под окнами веет!

— Не разрешаю, — не поднимая голову, глухо повторил командир. Опорожнил клизму в бутылку и только после этого разогнулся, придерживаясь за край стола. — Ты что ж, орелик, выговор за использование служебного времени в личных целях захотел?

— Да при чем тут личные цели? — сходу покраснел стажер и отвел глаза туда, где на крючке вешалки бомжевала убогая кепка.

— А при том! — Максимыч с сожалением покосился на лужу, которая только на треть уменьшилась в размерах, отложил оранжевую штуковину, и, обхватив бока руками, завертел тазом. Словно крутил хупа-хупл, но гораздо медленней. — Положение в городе критическое, а ты из-за какой-то девицы голову потерять готов? И это боец ИСАЯ? — прекратив вращение бедрами, Максимыч поднял руки к загривку и стал массировать мышцы шеи. По бычьи наклоняя лоб. — Я зря по-твоему осадное положение объявил? Я зря по-твоему надрываюсь, ночей не сплю?! Чтоб ты за моей спиной шашни крутил?!

— Да какие шашни? — оторопел Петя еще сильнее, чем когда узрел шефа с клизмой, а руки сами вытянулись по швам. — Не было никаких шашней!

— И не будет, — грозно подвел черту командир. — Ты лучше доложи, как продвигаются поиски кольца?

Руки стажера окончательно утвердились в позиции по швам. О соседке он тут же и думать забыл:

— Меры приняты, но результатов пока нет.

— А их и не будет, пока у тебя одни бабы в голове. Ты подсуетись, нам это кольцо против Передерия нужно. Проникся?

Петя проникся, он сделал большие глаза и отважно спросил:

— Максим Максимович, а то, что в книге написано — правда? Правда, что это то самое кольцо, ну, которое Весна-Вышень Дажьбог попросил у Вия, чтобы Лето-Майю Златогорку вызволить из каменного гроба?

— Правда, неправда, а кольцо непростое. Искать и не сдаваться! И вот еще что, — Максимыч кивнул на рассыпанные по столу газеты, сверху которых «Третий глаз» с порочащей честь и достоинство Черного Колдуна статьей. — Илья свою часть работы сладил, — Максимыч улыбнулся и даже коротко хохотнул. — А вот агент Фаберже, — Максимыч сразу посуровел, — от обязанностей отлынивает! Ну-ка смотайся к сейфу за протоколом. Сейчас мы в назидательных целях пару раз его подпись иголкой пошевелим.

Петя послушно подступил к утыканной булавками огромной, во всю стену, карте, являющейся дверью в секретные апартаменты. Мама ему когда-то говорила, что человек стареет, именно проходя сквозь двери.

…Дверь была грубо сварена из сине-черно-буро-малиновых пластин листового железа и имела два украшения: блямбу дверного глазка и манерный, наверное на суперклей посаженный номерок «59». Сейчас такие двери от воров ставились чуть ли не в каждой второй квартире. Но кто бы ни жил за дверью, придать ей более цивильный вид, обшить рейками или хотя бы покрасить в уместный цвет, он не озаботился. Стас и Света стояли на лестничной площадке чуть ли не до трусов промокшие, поскольку отпустили машину у «Прибалтийской» и еще минут двадцать мыкались по дворам, а дождь все креп.

— Кто там? — донеслось довольно тускло из-за двери.

— Маргариту Васильевну будьте добры, — боясь услышать, что таковая здесь не проживает, промямлил Стас.

Голос за дверью чуть ожил:

— А кто ее спрашивает?

— Это вы, Маргарита Васильевна? Дело в том, что ваш адрес я случайно видел в своем досье. Меня задержала милиция, но это оказались не обыкновенные менты…

— Необыкновенные менты? — любопытство в голосе за дверью чуть теплилось.

Стас заторопился, как бойскаут раздувая еле тлеющий уголек:

— Да, необыкновенные менты. Отдел ИСАЯ. Сверхсекретный. Отдел по борьбе со сверхъестественными явлениями! — Стаса очень интересовало, как к услышанному отнесется Света.