За пригоршню баксов

Я никогда не думаю о людях хорошо. Я всегда думаю о них только плохо. Это не относится к человеку, которого я в данный момент охраняю. Это относится ко всем остальным. Психология пса. Хозяин для него – хороший. Хозяин всегда прав. А в каждом, кто вокруг, пес видит возможного врага хозяина. И относится соответственно. Я просто обязан думать о людях хуже, чем они есть на самом деле. Поэтому в букете цветов, который преподносят моему клиенту, я вижу замаскированную взрывчатку; подаренную ему шкатулку, украшенную просечной жестью, мне хочется немедленно отправить на экспертизу, где ее проверят на наличие радиации; в каждом новом сотруднике, принятом на работу, я вижу засланного казачка, внедренного в окружение моего клиента с единственной целью – создавать проблемы. При таком подходе отношение к людям соответствующее. За те несколько лет, что я работаю в охранном агентстве, мне приходилось нарушать закон неоднократно. И я ни разу не задумался, правильно ли поступаю. Мне доводилось изучать содержимое сумок, чемоданов и бумажников без ведома их владельцев. Некоторые вещи я даже изымал, не спрашивая на это разрешения. Мне приходилось стрелять по людям – однажды я даже убил человека. Я не могу сказать, что с тех пор живу безмятежно и ни о чем не жалею, но убил того человека не задумываясь, потому что для меня существует только один закон: с клиентом ничего не должно случиться. Ничего! И этот закон – как индульгенция, которую мне выдают заранее. Когда кто-то ищет у меня защиты, берет меня в свои телохранители, он надеется на то, что я обеспечу его безопасность. Любой ценой. Его не волнует, чем за это надо платить. И меня, честно говоря, не волнует тоже. Вы скажете, это аморально. Ну что ж, значит, лично вам никогда в жизни не угрожали смертью. Если же угроза была нешуточной, вы всегда найдете оправдание для человека, который от вас эту угрозу отвел.

* * *

– Мне нужны фотографии. Все, что связано с Марецким, – сказал Китайгородцев Маше. – И все негативы.

Он знал, что Маша еще до того, как для Марецкого была нанята охрана, отсняла много кадров. Бесчисленное множество мгновений жизни Марецкого, и в любом из зафиксированных на пленке эпизодов его жизни, как надеялся Китайгородцев, мог промелькнуть некто, кто не хотел бы попасть в кадр, но по нелепому стечению обстоятельств все-таки попал, и через него протянулась бы ниточка к тем, кто придумал странную историю с генеалогическим древом рода Тишковых и еще – с немецкой принцессой, которая существует в действительности. Китайгородцев ее видел, она была совсем близко, и он иногда даже ощущал едва уловимый запах ее тела, но все равно сомневался даже не в ее существовании, а в случайности ее знакомства с Марецким, потому что наверняка никакая это не случайность, а провокация, что-то нехорошее, чему Китайгородцев не мог пока найти объяснения.

– По какому праву? – вяло запротестовала Маша.

Костюков тем временем изучал базу данных Машиного компьютера. Именно это, судя по всему, более всего волновало девушку.

– У тебя своя работа, у меня своя, – мягко произнес Китайгородцев. – Неужели ты мне не поможешь?