За пригоршню чар (ЛП)

Но она побежала. Помчалась, думая, что они на меня бросятся, если она укроется в безопасности лагеря. Как это шутят? Не надо бежать быстрее волка — надо бежать быстрее тех, кто бежит с тобой рядом.

Вздрогнув, я зарылась в землю ногами, чтобы не последовать ее примеру, когда три серые тени мелькнули мимо меня. Толпа ударилась в панику, превратилась в орущий бардак.

Кто-то выстрелил в воздух, и я метнулась в сторону, взрывая землю когтями- Сердце колотилось как бешеное.

Но глаза не отрывались от четырех волков, петляющих между столами для пикника и стволами деревьев. Пэм в ужасе промчалась мимо спасительных стен прямо в лес, и мгновение спустя волки скрылись из виду. Визг боли перекрыл испуганный шум. Уолтер заорал: «Всем молчать!», и в наступившей тишине отчетливо слышны стали рычание и лай. А потом страшное молчание.

Побелевший Уолтер махнул рукой, и кучка людей с оружием наизготовку побежала по его команде в лес. Мне стало худо. Это не моя вина.

Женский испуганный возглас заставил меня повернуться. Сердце заколотилось, а коленки затряслись. На поляну бесшумно вышла Арета, словно людей и не было вокруг. Прядая ушами, она остановилась в добрых пяти метрах от меня. Шерсть у нее была цвета серебристой древесной коры. Я смотрела на нее волчьими глазами, видела красоту и изящество — и полную чуждость. Внешне я была волком, а внутри — нет, и обе мы это знали.

Я шагнула и снова замерла: она подняла морду и издала жуткий негромкий вой. Ей ответили три голоса издалека. Она проверяла, кто победил. По жилам побежал адреналин. Арета опустила голову, желтые глаза глянули на меня еще раз, а потом она повернулась и ушла, удовлетворенная.

Шумевший в кронах ветер спустился ниже, ворошил мех на моей ободранной и покусанной спине. Что это было, черт возьми?

Хрустнула ветка, я вскинулась, как испуганная лошадь, сердце заколотилось. Вышел альфа городских бандитов, бледный, но с решимостью на лице; его стая собралась у него за спиной.

— Я не виновата! — пролаяла я, зная, что он не поймет.

Истощенное бримстоном лицо вервольфа выражало благоговейный ужас, глаза перебегали с меня на лес, где скрылась Арета. Он носил татуировки множества стай, и казался фубым и диковатым, но щеки у него были выбриты так же гладко, как у Дженкса. Нагнувшись, он подобрал клок рыжей шерсти, который выдрала у меня Пэм, с таким видом, будто это реликвия.

— Волчица… — сказал он Уолтеру, блуждающий взгляд подсказал мне, что он имеет в виду Арету. — Волчица решила, что Морган будет жить, а твоя альфа умрет.

Оборотни в толпе начали переговариваться, голоса становились все злее по мере того, как шок проходи; тяжело дыша, я держала на весу поврежденную лапу и ждала, чувствуя, как убегают секунды. По телу пробежала дрожь, шерсть поднялась — что-то надвигалось.

Альфа гопников отбросил за спину рыжий чуб, словно принял решение.

— По легендам, статуя раньше принадлежала красному волку, — сказал он; его жена кивнула, соглашаясь. — Морган осталась на поле боя, а твоя альфа сбежала. — Он показал на меня рукой. — Она победила. Отдай ей Спарагмоса. Любовь развяжет ему язык вернее, чем боль и унижение. Мне все равно, у кого будет статуя, если у меня будет к ней доступ.

— Ты предаешь союз! — воскликнул Уолтер.

Я сказал, что присоединюсь к тебе, потому что ты утверждал, что статуя у тебя, — возразил молодой, стискивая кулаки и звеня цепочками. Жена была на голову его выше, но он ни на каплю не казался от этого менее опасным. — А ее у тебя нет. Она у Спарагмоса, а Спарагмоса забирает Морган. Я разрываю клятву крови, я выбираю красную волчицу, как раньше выбрал белую. В любом случае, за тобой я не пойду.

Подонок! — прорычал Уолтер, багровея, белая шевелюра выделялась резким контрастом. — Сларагмос у меня, и статуя тоже будет, а из твоей черепушки я плевательницу сделаю!

Толпа раскололась, я это видела и обоняла. Восстанавливались прежние связи, удобные и привычные. Шерсть у меня на загривке поднялась; слегка напрягшись, я сосредоточилась на втором зрении — и сердце пустилось вскачь. Ауры городских гопников теперь окаймлял жемчужно-белый цвет, а бизнесменов — кирпично-красный. Все распалось мгновенно.

Вся поляна переменилась. Гопники отступили в лес, от них несло бримстоном. Если они перекинутся — их ничто не удержит.

Сэр… — позвал скорбный голос вервольфа в камуфляже, я повернулась и увидела шестерых оборотней с Пэм на руках, по их медлительности понятно было, что уже поздно.

Пэм! — крикнул Уолтер, не пытаясь скрыть горя. Пэм бережно уложили на траву, муж упал на колени у ее тела, нетерпеливо всех отогнал, а потом притянул ее к себе, зарывшись пальцами в густой мех. — Нет, — не веря сказал он, прижимая ее к груди.

Волки Ареты разорвали Пэм горло, кровь покрывала черный мех, промочила грудь Уолтера. Он покачивался взад-вперед, этот сильный человек пытался по кусочкам склеить свой мир, раскрошенный, будто старые листья под нашими ногами.

— Нет! — крикнул Уолтер, поднимая голову и отыскивая меня глазами. — Нет, ни за что! Эта ведьма моей альфой не будет, и Спарагмоса я ей не отдам. Прикончить ее!