За пригоршню чар (ЛП)

Он обернулся к концу молла, где стоял «корвет» Кистена. Ясно было, что он хочет меня туда дотащить и быстренько отвезти домой, но при виде моей усталой позы он подошел и молча встал рядом. Я медленно подняла голову.

— Ты… — начал Дженкс.

— В полном порядке, — соврала я, мечтая оборвать ворот водолазки. Джакс швы делал тонкой зубной нитью, но она немножко задевала за ткань. — Отлежала бок на неудобном диване, только и всего.

Он усмехнулся и сел на скамейку как обычный пикси на сыроежку, скрестив ноги. Он сегодня спал в машине, так что ни мне, ни Айви этого делать не пришлось. Черт меня побери, я даже ехать в ней теперь не хочу. Вот почему, наверное, Айви поехала за грузовиком Ника на общественном транспорте.

— Хотел я тебя спросить, не хочешь ли ты гамбургер, — сказал он, прищуриваясь, — но твоя идея мне больше нравится. Прошвырнуться, расслабиться. Кровь разогнать.

Терпеть не могу ощущение собственной слабости. С усталым вздохом я выпрямилась:

— Дженкс, сядь по-человечески. Это было симпатично, когда в тебе было четыре дюйма. А сейчас вид у тебя жеманный.

Он тут же поставил ноги на землю, сдвинул колени и посмотрел на меня озабоченно. Отдувая волосы с глаз, я сдалась и откатила воротник водолазки. Да, укусил меня вампир. Много у кого такие укусы есть.

Так не намного лучше, — сказала я.

Так как же мне, черт побери, сидеть?! — воскликнул он.

Сцепив пальцы на затылке, я осторожно потянулась, чувствуя, как напрягаются швы. Браслет Кистена съехал на локоть, обозначившись на коже металлическим холодком.

— Ты видел развалившегося на кухне Кистена?

С неуверенной медлительностью, которая могла бы быть провоцирующей, Дженкс вытянул ноги. Стройный, в тугих джинсах, он съехал по скамейке вниз, так что шея оказалась на спинке скамейки. Руки раскинулись по истертому дереву, ноги призывно разъехались в стороны.

Боже ты мой!

Покраснев, я села ровно.

— Ага, — сумела я произнести. — Намного лучше.

Детей пятьдесят четыре. Пятьдесят четыре, не забудь. И где эта камера, которую он собирался мне купить?

— Дай мне минутку перевести дыхание, — сказала я, украдкой на него косясь. — Потом пойдем к машине. Мне еще кое-что нужно, чтобы составить демонское заклинание, но слишком я устала сегодня.

Неприятно мне было это признавать, но уж очевидное скрывать глупо.

Дженкс хмыкнул, сел прямо, пошарил в кармане куртки и вытащил что-то, завернутое в салфетку.

— Вот, — сказал он, протягивая это мне. — Айви сказала, что если у тебя хватит дури уехать из мотеля, чтобы я тебе тогда вот это дал.

В раздражении я развернула салфетку — это было ее печенье с бримстоном.

— Дженкс, черт тебя побери! — зашипела я, быстро заворачивая его обратно и опасливо косясь на прохожих. — В тюрьму меня хочешь отправить?

Он ухмыльнулся:

— А ты его съешь — и уничтожишь улику. Тинкина мать, Рэйч, ты хуже моих детишек. Тебе это нужно, доза лекарственная. Жри ты это чертово печенье!

Я держала на ладони легкое леченье и думала, что не так это все просто, как у него выходит. Единственная причина, почему я здесь — так это потому, что мне не сиделось на месте после того, что я приняла перед сном. По крайней мере, я причину своего беспокойства отнесла на этот счет. Но состояние у меня было хреновое, так что я развернула салфетку и отщипнула уголок.

Дженкс тут же принял расслабленную позу. Я проследила за его взглядом через людную площадь к висячим растениям и, наконец, увидела этих пикси. Они прогоняли колибри — со свирепостью, которая меня удивила. Сейчас еще рано было фейри возвращаться с зимовки из Мексики, но с такой тренировкой пикси площадь легко удержат.

Молчание становилось все более неловким. Я отломила еще уголок печенья и съела его с чувством вины. Можно же было как-то по-другому, — подумалось мне. Но так время слабости для меня сократится от трех недель до трех дней, — не магия, но нечто к ней близкое. Я просто чувствовала, как начинает работать лекарство, ускоряя пульс, унимая мелкую дрожь в пальцах. Не удивительно, что такой стимулятор запретили.

Дженкс затих, с интересом разглядывая прохожих в ожидании, когда ко мне вернутся силы. С отцом мне не посоветоваться, и мама сейчас далеко. А Дженкс в нашей фирме — не просто третий, его мнение много значит. Я вздохнула, тревожась, что он скажет, когда узнает, что на самом деле привело меня сюда, какие мысли.

Я утром кое-что придумала, сгорбившись над умывальником и щурясь в затуманенное зеркало в попытке разглядеть новые швы и поцарапанную морду. Разрывы были маленькие и не страшные, ничего похожего на жуткие рваные раны, оставленные Алом — но они заставили меня задуматься, сколько же времени я провоцировала Айви меня покусать: ведь это же не взялось из ниоткуда. И пока вода из душа становилась все холодней, я сидела на краю ванны, завернувшись в полотенце, трясясь и почти физически заболевая, от мысли, что Айви по крайней мере отчасти была права. И чтобы это признать, мне нужно было только прикосновение смерти.