За пригоршню чар

В клевой красной кепочке и стильной куртке я прокатила по Низинам на самой умеренной скорости, дожидаясь, пока не перееду мост, чтобы рвануть по федералке. В лицо бил сырой ветер, принося запахи — свежее и резче, чем за всю зиму, — и рокот шин, мотора и все перекрывающего ветра казался самой свободой. Я уже понемногу прибавляла за восемьдесят, когда приметила патрульную машину на съезде — на боку у нее красовалась эмблема Федерального Внутриземного Бюро. Весело помахав, я проехала мимо, и мне мигнули фарами в ответ. В управляемом людьми ФВБ мою машину все знали — а то, они же мне ее и подарили. Фэвэбэшники ко мне цепляться не будут, в отличие от аналогичной службы внутриземцев — ОВ: те просто из вредности прицепятся за то, что я ушла из их драной полицейской шарашки.

Я заправила за ухо выбившуюся прядь и хорошенько проверила, нет ли кого сзади. Машина у меня всего пару месяцев была, а целый штат патрульных ОВ уже знал ее в лицо и горел желанием понаставить мне штрафных баллов. Причем несправедливо! На красный свет в прошлом месяце я не просто так проехала, а по причине, и в пять утра на том перекрестке один только коп торчал. До сих пор не знаю, откуда он выбрался — не иначе, из моего багажника. А я на встречу опаздывала, и тут меня останавливают за скорость в 75 миль. Ну и не так уж намного я превысила!

— Чертова машина, — ласково пробормотала я; я бы свою красненькую копилку штрафных квитанций ни на что не променяла. Не ее вина, что ОВ только и жаждет испортить мне жизнь.

Но уже трещал «Уоки-токи-мен», ребятки из «Стереограммы» пели на скорости, доступной только вампирам, и белая стрелка снова подбиралась к восьмидесяти, и мое настроение ползло вверх вместе с ней. Я даже приглядела красавчика на байке — поперемигиваться по дороге в Эджмонт, где сейчас вел дело Дженкс.

Оглушительное безветрие встретило меня, когда я свернула с федералки, над головой прокатился уже настоящий гром, и я съехала на обочину поднять верх. Мой мотоциклист пронесся мимо, подняв руку в салюте. Улыбка подержалась немножко у меня на губах — и исчезла.

Если Дженкс со мной откажется говорить, убью поганца. Сделав глубокий вдох, я переставила сотовый на режим вибрации, выключила музыку и влилась в поток машин. Протряслась по переезду, таращась в подступающую темноту и отмечая, что пешеходы и велосипедисты здорово прибавили скорости, почуяв дождь. Район был торговый, старый промышленный кусок города, куда власти вложили прорву денег, понастроили моллов и разбили парки — чтобы сюда потянулись торговцы и покупатели. Мне это нехорошо напомнило дом «миссис Брайант».

Я проехала мимо нужного дома, разглядывая со всех ракурсов расползшуюся в стороны многоэтажку. Судя по декору и сквозному проезду с почтовыми ящиками, здесь раньше ткацкая фабрика была. А теперь — вот, пожалуйста, магазинчики и дорогущие квартиры. Дженкс на глаза не попадался, но он и не попадется, если за кем-то следит. Маталина сказала, что он согласился взять грязное дельце, чтобы заработать на авиабилет.

Тревожно хмурясь, я повернула за угол, удачно надыбала место для парковки перед кафешкой, поставила машину на ручник и перевела рычаг на нейтраль. Пикси не могут летать самолетами: перепады давления для них — полный абзац. У Дженкса явно с головой не в порядке, неудивительно, что Маталина ко мне прилетела.

Повесив сумку на плечо, я дождалась перерыва в трафике и вышла. Быстрый взгляд на облака — и я еще зонтик Айви прихватила. Запах кофе просто притягивал, но я как честная девочка пошла в другую сторону. Быстро оглядевшись, я нырнула в переулок к нужному дому, бесшумно ступая в вампирской работы ботинках.

Запахло помойкой и собачьей мочой, я сморщила нос и плотнее запахнула куртку, выглядывая местечко понезаметней, откуда видна входная дверь. Я рано приехала, но чем раньше я его перехвачу, тем лучше. И тут над головой затрещали крылья.

Похолодев, я глянула вверх: одетый в черный комбинезон пикси протирал себе окошко для обзора в донельзя пыльном, заляпанном птичьим пометом окне верхнего этажа.

От стыда у меня горло перехватило. Господи, какая я была дура. Я не винила его за уход, за то, что он решил, что я ему не доверяю. Он прав был, как ни больно признаваться. Я ему не доверяла. Прошлой зимой я вычислила, что Трент Каламак — эльф, а чтобы этот богатый сукин сын не убил меня за то, что я теперь знаю, что эльфы не вымерли, а просто скрываются, я его довольно аккуратно шантажировала. Узнать, к какой разновидности внутриземельцев относится Трент, давно стало для рода пикси чем-то вроде обретения Святого Грааля, так что я знала, что искушение разболтать тайну для Дженкса было бы невыносимое. И все равно, он не заслужил моей молчаливой лжи, и я боялась, что он и теперь слушать меня не станет.