Читаем За Путина, за победу полностью

Кстати, опытным путем можно предположить, что советская образовательная система пыталась обрести адекватное задачам общества состояние. Уровень гуманитарного образования даже на примере элитных московских школ деградировал настолько стремительно, что было трудно представить, какими способами эти школы ухитрялись скрыть от учеников самые элементарные представления, например, об отечественной истории. Однако процесс не успел достигнуть результата, и теперь дегенерация общедоступного образования приобретает уже системный и нормативный характер. Нет никаких сомнений, что представители нынешней элиты смогут дать своим детям соответствующее их представлениям элитное образование. Общедоступная машина производства действительно образованных людей, чем отличалось советское общество, неуклонно разрушается, как стихийно, так и целенаправленно. С точки зрения социальной устойчивости действующей системы эта политика не просто правильна, а совершенно безальтернативна.

Кстати, нельзя согласиться с тем, что образовательные системы образцовых государств западного мира, как лидирующих, так и второстепенных, преследуют какие-то иные цели и достигают иных результатов. Исключением, может быть, являлся период 60—80 годов, когда американцы вынуждены были предпринимать сверхусилия в конкуренции с Советами. И нынешняя нормализация западного образования - еще один яркий пример как отсутствие советского конкурента способствует тотальному упрощению нынешней глобальной системы.

Так или иначе, глядя на нынешние образовательные новации, можно было бы спокойно подписать нашему обществу либо приговор - это кому как нравится - либо акт сдачи-приемки под ключ новой системы, исключающей внутренние угрозы действующей социальной системе. Системе, которую можно было бы мягко охарактеризовать словом «примитивократия». Но для достижения результата необходимо все-таки некоторое время, лет 10—15. Однако, какая незадача - времени этого скорее всего не будет. Общий кризис - не наш, не по нашей, а по «хозяйской» вине сложившийся - нам этого времени не даст. В складывающейся системе придется иметь дело с людьми несколько иного качества, которым эта система еще немного «жмет».

//__ * * * __//

Настоящим открытием нового политического сезона, просыпающегося после летнего задымления, стал Химкинский лес. Трудно недооценить уровень стратегического вызова: «.если химкин лес окажется разделен дорогой, он станет непригодным для обитания крупных животных!» Не иначе как слонов . Эта слоновья проблема поднимается на уровень политически судьбоносный. Президент останавливает исполнение судебных решений практически всех имеющихся в стране инстанций. Таже непримиримая оппозиция празднует победу над кровавым режимом, призывая добить его в собственном логове, куда его загнали химкины слоны.

Это уровень российской политики. Просто страшно себе представить что бы с ней было, если бы судьбоносный химкин лес сгорел бы во время летних пожаров (а не такие горели)! Политики бы не стало вообще, поскольку делать ее было бы не из чего. Политический сезон не открылся бы вовсе.

Власть и общество контужены кризисом. Совершенно неожиданно выяснилось, что мы сами ничего не можем, от нас ничего практически не зависит, и, таким образом, ничего стратегически существенного, то есть политического, мы делать не должны, да, собственно, и незачем. С этого момента все усилия наши сводятся к тому, чтобы отслюнявить для себя достойное представительство на глобальном сходняке. Чтобы голосочек наш был слышен, а место различимо для фотографов. Зачем дергаться, когда все и так в порядке.

Не в порядке. Рынки уже начали свой медленный, скрипучий и потому неотвратимый разворот в сторону падения. И, кстати - Бог бы с ним, с кризисом, - себестоимость добычи сланцевой нефти (нефти, не газа!) в Техасе опустилась до 9 долларов за баррель. Это - чтобы было понятно - у саудитов 7, ау нас - под 20. «Все хорошо, прекрасная маркиза, и хорошо идут у нас дела.» Нет у нас никаких стратегических проблем. А пока у нас одна группа придурков борется за демократию, гей-парад и свободу своего слова в телевизоре (жаль только никто не знает, что это за слово), а другая -обслуживает их антуражным пиаром, самое время выдувать политических слонов из химкинских мух.

//__ * * * __//

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
История и память
История и память

Жак Ле Гофф - один из наиболее известных французских историков-медиевистов, представитель школы «Анналов». Целый ряд его фундаментальных трудов был переведен на русский язык. Четыре опубликованных в настоящем издании текста («История», «Память», «Древность/современность», «Прошлое/настоящее»), которые составили настоящую книгу, представляют собой некое единое размышление об истории. Автор стремится в них раскрыть содержание труда историка, с позиции философии истории показать, как в определенных кругах и в отдельные эпохи происходила ее концептуализация и идеологизация. В этой книге представлены одновременно история исторической мысли и ее теория, а также дается очерк методологии истории, рассмотренной сквозь призму нескольких ключевых понятий. Этой книгой Жак Ле Гофф старался помочь историкам и читателям лучше понять смысл работы, осуществляемой историей, лучше осознать самое историю.

Жак Ле Гофф

Публицистика