За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745)

После выхода из войны Пруссии и Саксонии коалиция, созданная герцогом Бель-Илем, фактически прекратила своё существование. В Германии Версаль теперь мог рассчитывать лишь на новоизбранного императора Священной Римской империи Карла VII Баварского и на его дальнего родственника курфюрста Пфальцского, которые обладали слабыми военными возможностями и полностью зависели от французских субсидий. После отступления армии маршала Майлебуа обратно к Дунаю, окружённая в Праге армия Богемии, казалась, была обречена. Французским войскам и командующему герцогу Бель-Илю прочили скорый позор «кавдинского ярма», под которым когда-то прошли гордые римляне. Опасность грозила не только далёкой Праге, но даже самим провинциям Французского королевства, жители которых, ранее слышавшие раскаты военной грозы лишь издалека, теперь могли наблюдать её тучи, приближавшиеся к самым их границам.

Наряду с активной дипломатической работой над вытеснением Бурбонов из Германии и Италии, министерство лорда Картерета предпринимало также военные усилия. По договорённости с венским двором 20 мая 1742 года, то есть, ещё перед заключением прелиминарий в Бреслау, первые два английских пехотных полка высадились в порту Остенде (Ostende) в Австрийских Нидерландах. Всего с мая по сентябрь 1742 года туда было перевезено 16 334 человека и 1 000 мешков с песком для осады Дюнкерка, который был первой целью англичан. 26 октября высадка была завершена переправой осадного парка. Пока Майлебуа стоял в Вестфалии, угрожая Ганноверу и Нидерландам, небольшие силы англичан в Остенде не представляли для Франции большой опасности. Но после его ухода на помощь армии Богемии[14] угроза для Ганновера исчезла, и к английскому корпусу присоединились 16 000 ганноверцев и 6 000 гессенцев, находившихся на английском содержании. Командование над этой армией принял новоиспечённый фельдмаршал лорд Стайр (Stair), ученик герцога Мальборо и последовательный и рьяный противник Франции. В свои семьдесят лет он участвовал в третьей с ней войне и, помимо прочего, прославился тем, что в бытность его английским министром при французском дворе перед ним как-то раз опустил глаза сам Людовик XIV. 21 ноября 1742 года к армии Стайра присоединились австрийцы герцога Аренберга (Arenberg), расквартированные в Австрийских Нидерландах. Теперь союзники в Нидерландах уже располагали внушительными силами. После ухода Майлебуа между армией Стайра и Парижем не было французских войск, а для сбора новой армии Версалю требовалось несколько месяцев. Король Георг прибыл в расположение войск, чтобы принять участие в победоносном походе. Его штаб-квартира была роскошной. По свидетельству Андрие, ни один король Англии не выступал ещё в поход с таким блеском. Со дня на день Европа ждала известий о наступлении армии лорда Стайра на Париж и позорной капитуляции французской армии в Праге, которая стала почти неизбежной после отступления деблокирующей армии Майлебуа из Богемии.

У французского министерства не было ни денег, ни сил, чтобы противодействовать такому мощному натиску. Поэтому самое большее, на что могли тогда надеяться в Версале – это примирение на приемлемых условиях. После катастрофы в Богемии кардинал пытался умиротворить Англию, избегая вступать с ней в открытый конфликт. Следуя данной стратегии, французская сторона не отреагировала на пленение английской эскадрой французского батальона, перевозимого на судах в Монако. И это при том, что стороны не находились в состоянии войны. Был даже отдан приказ снабжать английские корабли продовольствием и водой в гаванях Прованса. В Лондоне Флери распорядился объявить о готовности совместно с Англией выступить миротворцем, но это предложение не встретило понимания со стороны английского министерства. Из Лондона пришёл отказ вступать в подобные переговоры без участия союзников. На вопрос французского посланника, действительно ли Англия хочет принудить Францию к позорному миру, лорд Картерет ответил, по обыкновению, открыто и прямо: «Конечно, это моя единственная цель с той поры, как я стал министром, и я надеюсь, что мне это удастся». Излюбленной шуткой английского министра в это время было сравнение Франции с ретивым конём, которого он стреножит, как только коня покинут силы.

Однако «кавдинского» позора в Праге не случилось, как не дождались и наступления на Париж. Утром 16 декабря маршал Бель-Иль собрал всех, кто ещё мог передвигаться, и неожиданно вышел из Праги. Петляя, как лисица, по замёрзшей глуши, по очень плохим дорогам и при ещё худшей погоде, он сумел достичь Эгера, выведя из богемской западни остатки армии Богемии. Этот марш был воспет в Париже, а отступление Бель-Иля и армии Богемии называли деянием, подобным отступлению 10 000 греков Ксенофонта. Но, как выразился Карлайл, все отступления сравнивают с анабасисом этого греческого отряда, а марш Бель-Иля скорее напоминает отступление из России Великой Армии Наполеона.