За руку с его величеством (СИ)

А мне нельзя! По крайней мере, так решил Аяр. Он вообще ревностно оберегал меня вообще от всего. Мы с ним дошли до того, что он даже из спальни в кухню предпочитал носить меня на руках, не обращая внимания на всё моё смущение и заверения в том, что я в состоянии передвигаться самостоятельно.

Прогулки под дождём тоже были в списке запретов, потому что «заболеешь». А мне очень-очень хотелось! Настолько сильно, что в груди что-то нестерпимо чесалось и тянуло, мешая спать, заставляя выбраться из постели и на сонное мужское «Что случилось?» соврать «Я попить, спи».

И вот, отлично понимая, что меня за это будут ругать, я всё равно не могла сдержаться. Спустилась по лестнице на первый этаж, проскользнула мимо кухни, осторожно открыла входную дверь и замерла на крыльце, куда дождь не попадал.

Это было просто… невозможно! Свежо настолько, что какое-то время я просто стояла и дышала полной грудью, не в силах сдержать немного глупой улыбки. А затем, прикоснувшись к холмику на животе, плавно шагнула под тёплые капельки.

Мне хотелось кричать от радости и восторга, прыгать и кружиться, поделиться с миром переполняющей меня энергией. Но вместо всего этого я лишь прикусила нижнюю губу, не переставая улыбаться, и сделала ещё один шаг в темноту.

Страха встретить в нашем огромном саду какого-нибудь дикого зверя у меня не было, Аяр надежно обезопасил эту территорию от любой возможной угрозы. Как-то раз я даже, не сдержавшись, принесла из дома тёплый плед, постелила его на земле и всерьёз собралась спать там, под покровом высоких деревьев, насмешливо глядящих с высоты своего возраста на глупую меня.

Но пришёл Аяр и как всегда всё испортил — утащил домой, сказав, что спать на земле я точно не буду, даже если очень хочу. Потом извинялся, когда мои гормоны опять начали шалить и я расплакалась, а потом кормил шоколадом, приговаривая, что мне его нельзя. Можно, если очень хочется, вот!

Я пробиралась всё глубже в сад, чувствуя какую-то детскую радость, распирающую меня изнутри. На бег не переходила, хотя очень хотелось, опасаясь поскользнуться на мокрых камнях и разбиться, но шла всё ровно достаточно быстро.

Настолько, что вспыхнувший передо мной портал увидела, только когда уже проваливалась в него.

— Попалась, — объявил Аяр, ловя меня в свои объятья, и тут же возмутился: — Снежинка, ты зачем вышла из дома?

Развернувшись в кольце его рук, я, совершенно не обращая внимания на тот факт, что совершенно мокрая, ещё и на пол капаю, обняла мужчину за талию, снизу вверх восторженно на него посмотрела и ответила:

— Аяр, это было просто потрясающе!

— Ходить под дождём? — С сомнением посмотрел он на меня, затем чуть-чуть оторвал от пола, поставив меня на свои ступни, и вот так вот пошёл в сторону умывальной.

— Да! — Выдохнула я совершенно счастливо, обнимая его ещё крепче. — Ты должен это попробовать, Аяр!

— Делать мне больше нечего, — хмуро отказался он, открыл дверь, зажёг свет и пошёл к стоящей у стены нише, на ходу запустив механизм набора воды.

— Ой! — Выдохнула я, отпуская его и отступая на шаг.

— Что? — Тут же встревожился Аяр, наклоняясь и обеспокоенно заглядывая мне в глаза. — Снежинка, что?! Больно? Где? Покажи, Снежинка!

Пока он там говорил, я, боясь даже шевельнуться, упуская момент, осторожно взяла его ладонь и положила на живот. Прошло не больше нескольких мире, прежде чем несильный, едва ощутимый тычок изнутри повторился вновь.

И Аяр замолчал сам, потрясенно уставившись на мой живот с медленно расплывающейся по лицу улыбкой. Такой же, какая была у меня, гуляющей под дождём.

Это был первый раз, когда наша малышка попыталась прощупать окружающую её действительность. Первый раз, когда она толкнулась.

А мы просто стояли, осторожно облепив ладонями живот, и надеялись на ещё один её «привет», но в эту ночь его так больше и не последовало. Что, впрочем, не могло сделать нас менее счастливыми.

Правда, в ванну меня всё равно загнали, а выйти под дождь так больше и не позволили. Зато в качестве утешения предложили ночной малиновый чай с кексами, что Аяр приготовил собственными руками.

***

— Снежинка, любовь моя, прелесть моя, жизнь моя… Что ты делаешь?

Аяр с трудом сдерживал смех, прислонившись плечом к дверному проёму и бессовестно меня рассматривая.

Я просто уронила на пол книгу. Казалось бы, что сложного — поднять её? Сложно. Очень. Когда перед тобой закрывающий всю видимость шар, очень много привычных вещей становится сложно делать.

Я попыталась наклониться, а когда не достала, осторожно опустилась на колени и попробовала дотянуться до книги уже боком. Дотянулась. А потом упала на спину. А встать уже не смогла!

Я себя такой неповоротливой чувствовала, это просто кошмар! Ещё и Аяр постоянно смеялся или улыбался, вот прямо как сейчас! Он был счастлив, он этого даже не пытался скрыть, а я… А я была просто шариком. Блин!

— Лежу, — хмуро бросила я своему законному мужу, пытаясь не дуться, а делать вид, что всё идёт по плану.

Судя по его насмешливому взгляду, мне не верили. И не собирались. Ну и пожалуйста!