За руку с ветром

Девушка вдруг резко повернулась в сторону приоткрытого и занавешенного окна. На улице что-то происходило. Звук нескольких подъехавших машин насторожил девушку, и она, мгновенно встав, на цыпочках подошла к окну. Неужели их нашли?! Ника, замирая от страха, отодвинула штору и осторожно выглянула в окно. Неподалеку стояли две машины, из которых вышла припозднившаяся компания молодежи, явно что-то празднующая, и скрылась из виду в дверях подъезда.

У девушки отлегло от сердца. Нет, показалось. Это не за ними, не за ними! Интересно, а если их найдут, она будет соучастницей.

«Нет, не найдут!» – строго сказала она сама себе.

А Никита все так же беззвучно спал. Чуть подумав, девушка наклонилась к спящему парню и поднесла к его губам и носу пальцы. Нике захотелось узнать, какое у Укропа его почти неслышное дыхание – горячее или холодное?

– Я еще не умер, – отозвался тут же молодой человек, недовольно открыв глаза и резко поднявшись. Ника отшатнулась. А Ник стал скидывать с себя рубашку – ему стало жарко. – Не надейся, девочка.

– Дурак, что ли? – тут же обиделась она. Смерти Никите она не желала совершенно. Хотя он, конечно, заслуживал того, чтобы его пару раз хорошенько приложили по ребрам за хамство.

– Спи, – приказал он ей.

– Не хочу. – Ника внимательно изучала его обнаженный торс с довольно хорошо проработанной мускулатурой, не массивный и не рельефный, как у ребят из спортзала, но все же привлекательный. На светлой коже виднелось достаточное количество шрамов. Ей опять стало его жалко. А еще захотелось прикоснуться к нему – какое глупое желание.

– Спи. Хватит ходить по комнате и постоянно бегать к окну. Если они приедут, ты их не услышишь.

– Я не могу спать.

– Мне что, тебе колыбельные петь? – спросил Кларский у Ники сердито.

– Да.

– Что ты там сказала?

– Я ложусь спать, – торопливо сказала она. – Но в этом платье спать неудобно.

– Я не буду предлагать тебе раздеться, – зевнул Никита.

– Я знаю, что делать! – заявила Ника радостно. Она порылась в шкафу, убежала в ванную и вскоре возвратилась замотанная в простыню.

– Оригинально.

– Зато удобно!

Никита ничего не ответил, выключил светильник и заставил Нику лечь на диван, около стенки, но на расстоянии от себя, а в двенадцать дня вновь распахнул покрасневшие от усталости и беспокойных снов глаза от того, что наглая девчонка обняла его и уткнулась носом в плечо. От ее волос все еще пахло знакомыми духами.

«Достала», – подумал Ник и аккуратно переложил девушку.

На ангела Ника не походила ни на йоту. Скорее на ведьму с малиновыми губами. Парень, сам не зная, зачем он это делает, коснулся их большим пальцем. И почему у женщин такие мягкие губы?

Теперь видящая сновидения Ника лежала рядом с ним – в отличие от парня разбудить ее было крайне сложно – и тихо сопела. Никита редко видел рядом с собой спящих людей, предпочитая, чтобы и его предающегося снам никто не видел. Спящий – значит беззащитный. Март часто говорил так. Он все же не зря прошел зону. Однако он не упоминал, что беззащитность может нравиться. А теперь Кларскому нравилось просто лежать на диване и смотреть на Нику, чьи глаза были закрыты, а дыхание – ровным.

Налюбовавшись на девушку вдоволь, Никита встал, потянулся, разминая затекшие мышцы, и неожиданно наткнулся на собственные портреты, валяющиеся на полу – аккуратностью Ника никогда не страдала. Он внимательно изучил их, едва заметно хмурясь, и аккуратно сложил на журнальном столике.

Через некоторое время парень, воспользовавшись домашним телефоном, позвонил одному из проверенных людей Марта, связанных с полицией. Тот тут же торопливо сказал, что за ночь поймали почти всех тех, ради кого, собственно, устраивали «Перехват», и посоветовал скрыться из города немедленно, а после бросил трубку. Ника к этому времени тоже уже проснулась – Ник разбудил ее своим голосом. Она не хотела засыпать, планируя всю ночь просидеть рядом с ним, и теперь испугалась, что потеряла время.

Девушка мгновенно поняла, что он сейчас уедет, и, как только увидела парня, вместо «Доброго утра» выпалила совершенно другое:

– Никит, возьми меня с собой!

– Заткнись, – тут же сказал он. Скорее по привычке. Но глаза его стали из сосредоточенных растерянными. – Ты хотя бы иногда думай, что говоришь.

Кларский вышел из комнаты, а когда через пару минут вернулся, девушка, переодевшаяся в темно-синее платье, снова пристала к нему:

– Никита.

– Что еще?

– Ты мне нравишься, – скороговоркой выпалила Ника, как будто бы готовилась сказать эту фразу всю ночь. Парень, услышав это, рассмеялся, правда совсем невесело.

– Чего смешного? – закричала она тут же, топнув ногой. Ника все еще боялась, что сейчас к ним ворвутся люди с автоматами, и боялась, что он сейчас уедет, и больше они не встретятся, и это делало ее нервной.

– Совсем ничего. И куда я должен тебя взять?

– С собой… – опустила глаза Ника.

– А ты знаешь, куда я еду?

– Н-нет.

– А зачем просишь о том, чего не знаешь?

Ника не нашлась, что ей сказать.

– Иди сюда, маленькая глупая стервочка, – притянул к себе девушку Никита, внезапно захотевший ласки и тепла. – Иди ко мне. Иди.