За руку с ветром

Девушка иногда просто ненавидела себя за ту радость, которая вспыхивала в сердце, когда он говорил, что приедет, или что сейчас ее привезут к нему. Запретный плод всегда сладок.

– Ничего, – усмехнулся Андрей и покровительственно похлопал рыжеволосую по щеке. И тут же крикнул водителю. – Эй, Радик, скотина, выруливай! Если я опоздаю, я тебя в бетоне замешаю. Ну вот, застряли в пробке. – Вновь другим голосом, в котором проскользнула неожиданная нежность, обратился он к рыжеволосой девушке: – Или это только я застрял в пробке? Ну, девочка, не смотри на меня так. Чуть-чуть больше влюбленности во взгляде, а не удивления.

Рыжеволосая девушка неожиданно улыбнулась Андрею, осмелилась коснуться губами его щеки, не замечая, что ее пальцы вцепились в лацкан его дорогого пиджака.

В машине был один из последних на сегодня поцелуй, а книгу Энтони Берджисса, оставленную в автомобиле, он так и не дочитал.

* * *

– Я сделаю тебя супервампиром, – дурачился Смерч. Теплый проказник-ветер трепал ему волосы в разные стороны.

– Не сделаешь!

– А хочешь, я назову тебя котенком? Кисуля.

– Мур-мур, – хихикая, сказала я. – А хочешь, я… я буду называть тебя щенулей?

– Кем-кем?

– Щеночком. Ты иногда мне кажешься похожим на большую классную собаку.

– Такого мне еще не говорили, – признался Дэн, перебирая мои волосы. – Я даже не знаю, это комплимент или оскорбление.

– Я ж не кобелем тебя называю. – Из-за того, что я нарыдалась, говорила я в нос. – Будешь у меня по старинке Дейлом. И прочим – по обстоятельствам.

– Кстати, о бурундучьем, – вдруг вспомнил он и полез в свой рюкзак, который лежал рядом с нами. В руке его появились два листка бумаги. – Договоры. Пора их разорвать?

– У тебя опять мой вариант? – утерев глаза, хищно спросила я.

– В тот раз ты была так увлечена Кларой и малышкой Князевой, что забыла забрать у меня свой экземпляр, – обрадовал меня мошенник Смерч.

– Вот же ты подлый, – сквозь смех проговорила я и, выхватила один из листиков, стала читать то, что Дэн написал еще в середине мае.

– Можно новый составить, – предложил он.

– Ага. И пропишем там, что ежедневно ты будешь делать мне массаж, – хмыкнула я, жадно впиваясь в строчки из прошлого.

Сначала мне было дико смешно. Ну надо же – сторона А, сторона Б, обязательства сторон, юридическая сила! Подписи и настоящие печати! Однако, прочитав договор, я разревелась с новой силой. Ведь перед моими глазами пронеслись все события, которые с нами произошли. Ведь началось все с того, что я читала учебник по философии, сидя на подоконнике, и, как сейчас помню, читала про судьбу. И тут явился он – «как мимолетное виденье, как гений чистой красоты», человек, перевернувший мою жизнь с головы на ноги. Человек-идеал, человек-удача, человек-миллион-друзей, человек-который-может-сделать-все-на-свете. Добрый, умный, отзывчивый, ласковый, целеустремленный, талантливый, упрямый Смерчинский. Веселый Дэн, классный Смерч, неуловимый Лаки Бой, закрывший свои тайны на замок Денис.

Парень, видимо, хотел отвлечь меня еще больше, чтобы я точно не зарыдала вновь, но на этот раз его расчеты дали сбой.

Я вновь стала плакать, вспоминая, как мы следили за Троллем и Ником, как я злилась, когда нас принимали за пару, как мы гуляли или вместе ходили по университету, и я постоянно почему-то ворчала, недовольничала и в шутку обзывала Дэна, тайно наслаждаясь его обществом. Знала ли я тогда, что так сильно полюблю его, что узнаю совсем с другой стороны, что пойму, как он дорог мне? Нет, не знала, но… Но что-то подсказывает мне, что догадывалась. Мы ведь точно встретились не зря.

И теперь в моих слезах не было никаких плохих эмоций, я плакала от облегчения, не веря, что все закончилось, и теперь мы можем попробовать быть счастливы. А еще слезами я провожала что-то важное, те мгновения, которые никогда уже не вернуть. Я летняя провожала старую себя – весеннюю. Та Маша, обижающаяся на дружескую кличку Бурундук, и вечно спорящая с Чащиным по пустякам, и не желающая надевать босоножки вместо кед, и громко хохочущая над очередной шуткой подружек, осталась там, позади, в детстве. Она махала мне рукой и улыбалась. Она радовалась за меня.

Нет, я не стала другой, не превратилась в иного человека в мгновение ока, но что-то во мне изменилось, но я не переживала, я знала, что так и должно было быть, и что это правильно, и где-то за новым рубежом меня ждет новая Мария, с новыми опытом, знаниями и чувствами. А за ней – еще одна и еще. И в жизни Дениса все точно также, но как же жаль того, что было, и как хочется, чтобы впереди нас ждало хорошее и чтобы мы преодолели все препятствия.

Плечи мои тряслись от рыданий, но в душе мне становилось все лучше. Да и солнце ласково светило мне в макушку, как будто бы гладило.

– Ты опять плачешь, – сказал Денис, беспомощно наблюдая за мной. Он хотел меня отвлечь, а я опять разревелась, бедный парень. Но теперь он не успокаивал меня, словно понимал, что этого не нужно делать. Он, как и солнце, гладил меня – только по спине.

– А ты знаешь, что я не умею делать? – раздался над моим ухом загадочный голос Дениса.