За руку с ветром

Я набрала Дэна, но он почему-то не отвечал. Тогда подумала своим слабым мозгом, который головастики теперь, видимо, дружно пинали, и решила, что могу позвонить ему на другой номер – пару раз он звонил с какого-то незнакомого, когда еще не купил зарядное устройство. Так как из-за коньяка и рома, которых я выпила не так уж и много, но которые умудрились как-то чудно перемешаться в моем голодном желудке, моей дурости не было придела. И хотя я и не ощущала себя пьяной, но по-любому, мыслила немного… необыкновенно. И я, тупица, набрала этот второй номер. А девчонки меня не останавливали – знали, что бесполезно.

– Да, – взял трубку этого мобильника сразу Денис. Правда, его голос был несколько другим, более глубоким и размеренным, но так как связь была не очень хорошей, я не предала этому значения. – Алло, да?

– Балда, – не стерпела я, предвкушая, как расстроится мой парень, узнав о видео и о том, что он без вины стал папочкой.

– Что, простите? – не понял Дэнни.

– Девушка, или мы на разных волнах, – задумчиво отозвался Денис, – или…

– Смерчинский? – уточнила я на всякий случай. Может, не он?

– Э-э-э, да, Смерчинский, – отозвался его голос. Я обрадовалась и под смех подруг выдала ему со злостью.

– Смерчинский, поздравляю, ты дебил, – выдала я очень торжественно.

– Неужели? – несколько удивился он.

– О, да.

– Как пожелаете. Это все, что вы хотите сказать?

– Ты еще и олух, – обрадовала я любимого, ничего не подозревая. Мне хотелось назвать его еще и как-нибудь ласково, потому что я скучала даже тогда, когда была не трезвой, поэтому я противным голосом добавила: – Мой этот… котенок.

Я думала, он хотя бы мяукнет, а Смерч взял и повесил трубку. Я моментально разозлилась вновь. Я даже ему еще всего не высказала, а он! Я тут по нему скучаю, жду не дождусь нашей встречи, хочу это… поцеловать его или даже того… раздеть!

И я набрала его номер во второй раз.

– Да? – теперь в его голосе было раздражение.

– Смерчинский, гад, ты вообще охренел в конец? Трубку бросать вздумал?

– Девушка, или мы на разных волнах, – задумчиво отозвался Денис, – или…

Я перебила его:

– Или ты козел.

Лида покрутила пальцем у виска, типа, как ты со своим парнем разговариваешь-то?

– Даже так? Знаете, милая барышня, мне, конечно, приятно, что вы мною интересуетесь, но у меня нет времени на подобного рода глупости. – Кажется, его голос стал рассерженным. Связь все равно продолжала оставаться не самой лучшей, и временами Дэнва становилось почти не слышно.

– А ты знаешь, что вытворили твои дружки? – спросила я противным голосом истерички со стажем, вновь вспомнив видео в Интернете.

– И что же, боюсь спросить?

– Опозорили меня!

– В смысле? – не понял он. Мне в этот момент нужно было уже о чем-то догадаться, но я тупила.

– В прямом, Дениска, в прямом. Теперь все знают, что я от тебя беременна и у нас скоро свадебка. Об этом даже в Интернете в курсе. Это твои друзья всем рассказали! И видео выложили, – заявила я громко. Девчонки опять стали хихикать. Я тоже. Пусть страдает, как и я, от такого позора!

– Что-что-что? – закашлялся как-то не по-Дэновски голос. – Это что значит? Девушка! Вы кому звоните? Моему сыну, что ли?

– А?

Как выяснилось, я просто не знала, что голоса Дэна и его отца очень и очень похожи. Да еще эта плохая связь… И отсутствие моего мозга. Вот и вышло, что вышло.

– Вы Денису звоните? Девушка… вы же Мария? – вдруг догадался отец Смерча. – Маша, вы от него ребенка ждете? Маша, не молчите. Маша? Маша, вы действительно в положении? Это крайне серьезно! Лера! Иди сюда! Лера, этот паршивец раньше положенного сделал тебя бабушкой! – и тот, кого я приняла за Дэна, вдруг рассмеялся: – Маша, вы еще здесь?

«Ее нет, она в дурдоме», – сообщил ярко-зеленый головастик.

А я просто-напросто повесила трубку, отключила на фиг телефон, вытащив батарейку, а потом беззвучно опустилась на пол, скрестив ноги, и закрыла лицо руками. По-моему, почти мгновенно мое сознание стало ясным. Смерч пару раз звонил мне от отца, а я… что я наделала?

– Что стряслось? – не поняли всей драмы подруги.

– Я конченая дура. Я звонила его отцу, – прошептала я едва слышно и очень жалобно.

По-моему, у кузин сегодня был передоз смеха и жить они будут лет сто двадцать, не меньше – ведь смех продлевает жизнь. А мне было невероятно стыдно. Так стыдно, что щеки и шея буквально горели, а вот на лбу появилась испарина. Мне хотелось спрятаться и никогда-никогда-никогда не показываться людям. Я так ужасно вела себя с отцом Смерчинского, да и он еще невесть что обо мне подумал. Позор!

Я набралась смелости и под удивленными взглядами девчонок вставила вновь батарейку в телефон, дрожащими пальцами набрала номер отца Смерча и, прежде чем он сказал «да», скороговоркой выпалила, что я ошиблась и мне очень жаль, я прошу прощения и больше не потревожу.

А после вновь вырубила телефон, обхватив руками коленки и покачиваясь из стороны в сторону.