За руку с ветром

Он по-хозяйски открыл ей дверь, пропуская вперед. Дверь в автомобиль он тоже открыл, улыбнувшись, глядя, как высокая девушка садится в его машину. Открывал и тогда, когда они прибыли к ресторану «Афины», куда могли попасть далеко не все даже обеспеченные жители города. С тех пор он всегда и везде пропускал ее вперед. Ну, конечно, за исключением тех случаев, когда ему самому нужно было идти первым, чтобы ее защитить. Или в тех случаях, когда, следуя ресторанному этикету, шел впереди, держа ее за руку, чтобы указать путь и выбрать столик.

В машине они почти не разговаривали.

Через минут сорок они сидели в ресторане, около самого окна, большого и круглого, которое выходило на набережную. Поскольку Петр и Лида находились на последнем этаже самого высокого небоскреба, гордо возвышающегося в центре города, то вид им открывался превосходный. Самые разные дома, складывающиеся в проспекты, улицы и переулки; парки, площади, асфальтовые вены дорог, по которым скользили машинки, похожие на игрушечные; бархатно-синяя река, плывущие по ней лодки и даже несколько пароходов; темно-зеленые от обилия хвойных деревьев горы вдалеке, по которым скользили последние, но все еще очень яркие солнечные лучи. Дождь кончился, на время уступив место заходящему солнцу.

Предупредительный официант только что ушел от них с заказом. Сначала парень и девушка долго изучали меню: он критично, она с удивлением из-за цен. Однако Лиде пришлось отказаться от слов «я буду все, что будешь ты», и выбирать блюда самой, потому что эти слова сказал Петр, внимательно глядя на свою спутницу. И добавил, что он голоден. Правда потом, когда девушка озвучила официанту свой выбор, молодой человек сказал, что пошутил и сделал свой заказ. Лиде оставалось только сердито на него посмотреть: этот умник занятно смог заставить забыть о ценах. Правда, сердилась она лишь внешне. Внутри стало приятно-приятно от его заботы. Необычный он все же…

После официанта к паре подошел улыбчивый сомелье: импозантный мужчина лет пятидесяти в сюртуке, который подробно рассказал о винах «Афин». Петр, изучив винную карту и выслушав мужчину, выбрал дорогой и, кажется, какой-то коллекционный французский напиток. Официант тут же притащил это вино в специальной корзинке. И неспешный сомелье, как в фильме, продемонстрировав красивую бутылку из темного стекла с этикеткой на французском, почти торжественно сказал название вина и год урожая. После он открыл бутылку, налил совсем немного красно-пурпурного напитка в свой бокал, взяв его за ножку – как потом пояснил Петр Лиде, чтобы вино не нагревалось от тепла его ладоней, затем поднял на уровень глаз, держа бокал против света, покрутил его по кругу и, вдохнув тонкий винный аромат, наконец, попробовал на вкус. Сказал, что все отлично. И тогда Петр тоже продегустировал вино и медленно кивнул, сказав, что «букет хорош и послевкусие отличное». Услышав это и улыбнувшись, словно он сам выращивал виноград для этого напитка, господин сомелье осторожно разлил вино по бокалам: сначала Лиде, затем Петру. И, пожелав приятного вечера, степенно удалился.

– Выпьем за тебя, – предложил Смерчинский, поднимая бокал.

– Как скажешь.

Девушка отпила пару очень маленьких глоточков. Вино ее приятно поразило – оно не было похожим на то, что она пробовала раньше. Густой, яркий фруктовый вкус действительно оставлял элегантное послевкусие, с миндальными нотками.

Она старалась не смотреть на Петра, и все внимание ее карих глаз было направлено на собственные ногти и кольцо с малахитом или на красивый вид из окна, а вот он не мог оторвать от Лиды пристального взгляда. Даже очки снял и держал их за дужки, поставив локти на стол.

– Тебе здесь нравится? – спросил Петр.

– Да.

Лида лгала, ей было несколько неуютно. От его взгляда. И от того, что в таких дорогих местах она еще не разу не бывала. Не пробовала такого дорогого красного полусладкого вина, не слышала, как играют неспешно и мелодично профессиональные и невозмутимые музыканты на сцене, не видела такого безгранично уважительного отношения официантов и прочего персонала в униформе.

Она даже почувствовала себя какой-то дворняжкой среди породистых собак на графской псарне, правда, старалась оставаться невозмутимой и даже пыталась шутить. Но только Петр, однако, уловил это в ее поведении и тут же попытался исправить ситуацию. Отвлек Лиду от плохих мыслей забавной историей.

– Леди, леди, улыбнись. Ты же со мной, – сказал он ей укоризненно, чувствуя, что ей все равно неуютно. Почти без перехода спросил: – Любишь танцевать?

– А что?

– Хочу пригласить тебя на танец.

– Но здесь же никто не танцует, – рассмеялась она.

– Я люблю быть первым, – задумчиво отпил вино Смерчинский. – Ну как тебе мое предложение?

– Нет, прости, я не очень хорошо танцую, – отказалась поспешно брюнетка. – А ты всегда такой вежливый? – спросила она. Он закатил глаза.