За руку с ветром

А рыжеволосая секретарь могла только несмело кивнуть в ответ Андрею. Что еще она могла сделать? Сказать, что, не смотря на симпатичное жесткое лицо и крепкую сухощавую фигуру, он совсем-совсем не нравится ей? Что боится настолько, что хочет убежать отсюда? Что ненавидит таких, как он?

– Какая хорошая девочка. А я ведь редко кому нравлюсь. – Март осторожно взял ее руку и приложил к своей груди. – Поехали со мной?

Глаза рыжеволосой стали размером с блюдца. Ехать куда-то с этим опасным типом ей не хотелось.

– Почему молчишь? Соглашайся. Госпожа адвокат, почему ваша помощница мне не отвечает? – весело обратился он вдруг к Князевой, как к старой подруге. То, что Андрей вдруг стал называть ее на «вы», еще больше испугало мать Ольги, да и всех прочих присутствующих – кроме, конечно, друзей и подчиненных Марта.

– Она стесняется, – ответила женщина, осторожно подбирая слова. – Вашего внимания. Скромная девочка.

– Вот как? Стесняешься? – Март продолжал гладить рыжеволосую по тыльной стороне ладони, которая все еще лежала на его груди. Убрать руку девушка не решалась. А его это, кажется, забавляло.

– Я…, – губы рыжеволосой пересохли.

– Ты? – с любопытством переспросил Андрей, подавшись вперед.

Положение спас его младший брат.

– Все, поехали, не лезь к ней, – вновь сказал бесстрашно Никита. – У нас еще дела, Андрей. Оставь девчонку.

– Заткнись, олень, – бросил ему Март, но, чуть подумав, протянул: – Хотя-а-а, ты прав. У нас дела. По тачкам, братва! Я к тебе, девочка, приеду чуть позже. Договорились? Жди. – И он вновь поцеловал оторопевшую девушку, только теперь уже в губы – грубовато, быстро, но весьма умело. Ник поморщился. Происходящее ему не нравилось.

А через минуту представители славной преступной группировки Пристанских уехали – с улицы донесся только шум моторов их дорогих больших машин.

– О, Господи, – выдохнула Князева-старшая, прислонившись к стене. – Они точно ушли… Вот же козлы! Да я адвокат его дружков, что он себе позволяет? Настя, ты в порядке? – обратилась она к секретарше, закрывшей ладонью губы. – Настенька, давай-ка ты себе отпуск возьмешь, а? Приедет же… Нет, вот скотина! Урка! Устроил представление! Он же знает ситуацию! Да там в прокуратуре… – Она замолчала и тяжело вздохнула. Один из коллег Карины Дмитриевны увел рыжеволосую Настю, у которой глаза были, как блюдечки. Она все никак не могла опустить руку от лица.

Все ее сотрудники были в шоке. В ступоре была и сама Оля.

– Мама, кто это был? – спросила она у матери чуть позже, когда работники конторы немного успокоились.

– Никто, – отозвалась та твердо. Рассказывать дочери о бандитах ей совершенно не хотелось. – Оля, уезжай отсюда прямо сейчас. Прямо сейчас. Не дай Бог, этот урод вернется. И вообще, – сорвалась женщина на крик, – ты зачем пришла сюда? Что ты тут забыла?

– За ключами. Свои забыла, – никак не могла поверить Оля, что только что видела Ника Кларского среди бандитов. Ошибиться и обознаться она не могла.

– А свои куда дела? Вот, возьми их. И уходи, хорошо? Ты же видела, что тут было… Николай, проводи мою дочь, будь добр. Посади на такси, – обратилась Князева к одному из коллег. Тот нехотя согласился и увел Ольгу, а женщина попыталась привести в порядок секретаршу.

Уже от него, стоя на улице в ожидании такси, она выяснила, что их офис навещал некий Андрей Март, тот, кто, как поговаривают, возглавляет группировку Пристанских. Не просто бандит, а еще и псих.

– А кто стоял слева от него, светло-русый высокий парень? – тихо спросила Оля у Николая.

– Брат его младший, – поморщился мужчина. – Видала, как они похожи? Что старший, что младший, зверь и звереныш. С ума сойти, этот чокнутый Март к нам явился! А ведь я говорил Тане, – назвал по имени мать Ольги он, – не надо связываться с Пристанскими, не надо! От них одни проблемы. Жизнь-то дороже любых денег.