За русский народ!

20 лет единства активных сил советской империи. Сейчас не один Сталин с маленькой кликой борется за осуществление бывшей всегда чуждой народу идеи мировой революции. Сейчас весь русский народ борется за сохранение своего свободного Отечества»48.

Утилитаризм советской национальной политики не скрывался. Признавалось, что воспитание в русском народе и во всех народах СССР чувства национальной гордости «нужно для того, чтобы русский народ и все народы СССР до конца осознали свое превосходство над фашистскими поработителями и разгромили их оккупационную армию и их гитлеровское разбойничье государство»49. Расчет советского руководства был прост и доходчив: «Если народ и его армия знают и убеждены, что ведут справедливую войну, если их вдохновляет благородная и возвышенная цель, они способны преодолевать неимоверные трудности и лишения» во имя победы50.

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС НЕ СНЯТ С ПОВЕСТКИ ДНЯ»

Возвращение к «советскому патриотизму»

В результате решающего наступления Красной Армии к началу 1944 г. перелом в войне стал необратимым. Задача спасения Отечества от смертельной опасности была в основном решена. С 1 мая 1944 г. война с Германией шла под лозунгом «Разбить немецко — фашистских захватчиков в их собственной берлоге». По мере освобождения советской территории контингенты ее населения, подлежавшие призыву, вливались в регулярные войска, и их доля в Красной Армии быстро увеличивалась. На общих основаниях в армию призывались латыши, литовцы, эстонцы, советские поляки, карелы, жители Западной Украины и Западной Белоруссии. Поэтому со второй половины 1943 г. доля русских в Красной Армии стала снижаться: на 1 июля 1943 г. она составляла 63,84 %, на 1 января 1944 г. — 58,32 %, на 1 июля 1944 г. — 51,78 %. В то же время среди воинов Красной Армии резко возрастала доля украинцев (на 1 июля 1943 г. — 1,62 %, 1 января 1944 г. — 22,27 %, 1 июля 1944 г. — 33,93 %), а также росли доли белорусов (на 1 июля 1943 г. — 1,35 %, на 1 января 1944 г. — 2,66 %, на 1 июля 1944 г. — 2,04 %), молдаван, эстонцев, латышей, литовцев, поляков51.

Изменение национальной политики на завершающем этапе войны проявилось прежде всего в снижении накала пропаганды, направленной на усиление русского национального фактора. Хотя продолжались реабилитация лучших страниц прошлого и акцентирование на особой роли русского народа — «старшего брата», которому другие народы СССР были «обязаны» своими достижениями, в 1944 г. в армейских пропагандистских изданиях[2] произошло снижение в 2 раза по сравнению с 1943 г. количества публикаций о героическом прошлом русского народа.

Реабилитация истории дореволюционной России подверглась существенным ограничениям. Теперь она была направлена в основном на выдвижение и прославление ряда новых русских исторических личностей, которые могли быть полезны с точки зрения актуальной на тот момент политической ситуации. К концу войны Сталину стал наиболее близок образ М. И. Кутузова, ибо его полководческую тактику Сталин счел возможным примерить к своей деятельности в 1941–1942 гг.52 В марте 1944 г. на экраны вышел фильм С. Эйзенштейна «Кутузов», который был назван «крупным достижением советской кинематографии»53.

Особый характер, как и прежде, имел курс на выдвижение личности Ивана Грозного в качестве одного из главных положительных персонажей русской истории. Пьеса А. Толстого «Иван Грозный», поставленная в Малом театре, в октябре

1944 г. была подвергнута суровой критике за то, что главный персонаж выглядел «жалким». Спектакль был снят с постановки. В декабре 1944 г. было подвергнуто критике искажение личности Ивана Грозного в сборнике стихов «Русь». Отмечалось, что книга «подчеркивает жестокость Ивана Грозного, но умалчивает о его прогрессивной государственной деятельности». Распространение сборника было запрещено. В январе 1945 г. на экраны вышел «Иван Грозный» (также был снят С. Эйзенштейном), который был оценен как «удачный», в котором Иван Грозный верно показан как «вдохновитель и руководитель борьбы за исторические рубежи» России. Деятельности И. Грозного был посвящен ряд литературных произведений, в частности драматическая дилогия В. Соловьева «Великий государь», отмеченная Сталинской премией.