За русский народ!

Вскоре после катастрофического начала войны советское руководство приняло решение восстановить в Красной Армии национальные воинские части. Главная причина этого шага заключалась в том, что к осени 1941 г. в составе призывных контингентов многих союзных и автономных республик обнаружилось немало людей, слабо владевших русским языком или совсем не знавших его. Это серьезно затрудняло их обучение военному делу, удлиняло сроки подготовки боевых резервов. Поэтому важно было наладить работу с личным составом на родном языке при параллельном обучении русскому языку129.

Другая причина создания национальных частей была идеологической — показать вклад отдельных народов в борьбу с фашистской Германией. Особенно это касалось народов Прибалтики, национальные формирования из представителей которых были созданы одними из первых. 3 августа 1941 г. была сформирована 201–я латышская дивизия, 51 % воинов которой составляли латыши по национальности. Дивизия вела успешные боевые действия, в октябре 1942 г. получила звание «гвардейской». С декабря 1941 г. началось формирование 16–й литовской стрелковой дивизии, 36,3 % воинов которой составляли литовцы. К сентябрю 1942 г. был сформирован 8–й эстонский стрелковый корпус, который можно назвать самым национальным из всех прибалтийских частей: эстонцы составляли 88,5 % личного состава корпуса, т. е. больше, чем в довоенной Эстонии (88,1 % в 1934 г.). Это соотношение сохранялось с небольшими изменениями всю войну. Языком службы был эстонский, при этом служившие в корпусе неэстонцы также им владели.

13 ноября 1941 г. Государственный комитет обороны принял решение о формировании национальных воинских соединений в республиках Средней Азии, Казахстане, Башкирии, Кабардино — Балкарии, Калмыкии и Чечено — Ингушетии. Всего за годы войны было создано значительное количество национальных частей — 2 стрелковых корпуса,

21 стрелковая дивизия, 20 кавалерийских дивизий, 15 отдельных стрелковых бригад, 2 стрелковых полка, 1 авиаполк, 2 отдельных стрелковых батальона, 1 кавдивизион, 1 авиаэскадрилья общим числом военнослужащих 770 тыс. человек.

Большинство национальных воинских формирований Красной Армии просуществовало недолго. Уже в 1942 г. были расформированы 15 национальных дивизий и 10 национальных бригад. Основной причиной расформирования национальных частей было то, что надобность в них отпадала по мере обучения бойцов военному делу и русскому языку. Однако была и другая веская причина — отмена призыва в армию представителей ряда народов СССР. 19 сентября 1941 г. Закавказский фронт получил такое предписание в отношении аджарцев, хевсуров, курдов, сванов и мохевцев. В конце марта 1942 г. Наркомат обороны издал приказ об увольнении в запас всех чеченцев и ингушей и отправке их по месту жительства. 26 июля 1942 г. Государственный комитет обороны постановил не призывать коренные народы Чечено — Ингушской, Кабардино — Балкарской и Дагестанской АССР. Вероятно, такое же решение было бы принято в отношении адыгейцев, карачаевцев и черкесов, если бы их национальные образования не были оккупированы к августу 1942 г. Наряд для Северо — Осетин- ской АССР в 1942 г. составил всего 400 чел. Представители «непризываемых» народов, которые уже были на фронте, остались в армии до конца войны (кроме репрессированных народов).

Причина ограничения и отмены призыва ряда народов СССР состояла в недоверии к представителям этих народов130. Летом и осенью 1942 г. в армии повсеместно была распространена уверенность в «природной небоеспособности узбеков, армян, азербайджанцев и др.». Среди части военных бытовало мнение, что «карелы сплошь все предатели», т. к. они «помогали» финским оккупантам. Калмыков ряд командиров Красной Армии считал «сплошными бандитами», в связи с чем даже были предприняты попытки выселения калмыцкого населения из двух сел в прифронтовой зоне Калмыкии. Эти попытки пресекло вышестоящее командование. На Закавказском фронте была распространена «теория, что якобы кадры нерусской национальности не умеют и не хотят воевать». По причине таких настроений, в частности, в ЧИАССР в сентябре 1942 г. командование партизанского движения избегало включать представителей титульных национальностей в кадры для партизанского движения. Только к середине ноября 1942 г., после принятия мер, в партизанских отрядах, формировавшихся на случай оккупации ЧИАССР гитлеровцами, удалось довести долю чеченцев до 26,8 %, ингушей — до 9,8%131.

Шовинистические настроения подкреплялись фактами измены среди бойцов «нерусской национальности». В июне 1942 г. доля красноармейцев нерусских национальностей, призванных в Закавказье и Средней Азии, составляла до 79,8 % среди всех перебежчиков. На Южном фронте факты умышленного членовредительства были отмечены в основном среди красноармейцев нерусской национальности. На Закавказском фронте из 89–й армянской дивизии были случаи массового перехода на сторону врага132.