За рычагами танка

И вдруг пришло объяснение. Видимо, фашисты посчитали, что экипаж танка Т-28 состоял из пяти человек, а нас было шесть. Они обнаружили пятерых и успокоились, решили, что все. Значит, товарищи погибли или захвачены в плен — эта догадка обожгла болью. Мысли тревожили, отгоняли сон…

С наступлением темноты двинулись дальше. В лесу набрали немного земляники, но она была еще зеленая, малина — тоже. Но вот лес кончился, и мы остановились на опушке. Увидели впереди, в километре, деревню. А ближе, на лугу, паслись корова с теленком, возле них стояла девочка лет десяти и размахивала хворостиной. Она была в длинной кофте и повязана белым платком.

Летчик подозвал ее к себе и поинтересовался, из какой она деревни и есть ли там фашисты.

Девочка пояснила, что они приезжали один раз, но тут же уехали.

Зося посмотрела на наши усталые, изможденные лица и вдруг предложила:

— Может, вы голодные? Может, вам поесть принести?

Неловко нам как-то было, но что делать, верно говорят, что голод не тетка. Мы виновато молчали.

— Я сейчас, — сказала Зося, — вы ждите тут и за коровой поглядите.

Зося повернулась и побежала к деревне. Мы ждали ее долго. Потом увидели бегущую обратно с узелком в руках.

— Вот мамка собрала: хлеб, яйца, немного сала, — протянула она летчику узелок.

— Спасибо тебе, Зосенька, и твоей мамке, — проговорил тронутый такой добротой Иванов. — А папка твой где?

— Там, где и все, — в армии, бьет фашистов, — ответила Зося, гордо вскинув голову.

Мы поужинали и с наступлением темноты двинулись вперед. Шли ночью, а днем отдыхали в лесных зарослях. И так несколько суток. Пищу удавалось доставать в деревнях у местных жителей.

Я все ближе узнавал своих новых товарищей. Нравился мне летчик — сообразительный, волевой. Он уверенно вел наш небольшой отряд на восток. По душе был и Павло — степенный, рассудительный. Он обычно мало говорил, обдумывая каждое слово, но делал все основательно.

Наблюдая за Павлом, я вспоминал другого такого же немногословного человека — техника, работавшего у нас на складе ГСМ. Тот был очень молчаливым и медлительным, всегда долго думал, прежде чем что-то сказать; каждое движение у него было рассчитано, и казалось, что он не хотел затрачивать лишних усилий на то или иное слово или жест. Таким казался мне и Павло. Да и другие — Василий и Ахмед — тоже выглядели неплохими парнями.

Во время одной из дневок у нас произошла первая схватка с фашистами. Как-то, когда группа отдыхала в кустарнике, а дежурил Ахмед, вдали послышались голоса. Он выбрался из кустарника и осмотрелся. Недалеко от рощи, в которой мы отдыхали, проходила по полю проселочная дорога. По ней шли три гитлеровца с катушками телефонного провода и длинными шестами. «Связисты», — сообразил Ахмед.

Гитлеровцы дошли до небольшого взгорка и уселись на нем. Начали закусывать, запивая из фляжек шнапсом. Ахмед быстро подошел к Иванову и прошептал ему на ухо:

— Немцы!

Иванов сразу же вскочил:

— Где? Сколько?

— Там, у дороги. Трое, связисты…

Иванов внимательно осмотрел местность, дорогу, у которой сидели гитлеровцы, и тянувшийся к дороге овраг. После короткого раздумья сказал:

— Решаем так. Мы с Василием, Павлом и Ахмедом пробираемся оврагом до того места, где он подходит к высотке, на которой устроились немцы, и внезапно нападаем на них. Ты, танкист, — обратился он ко мне, — остаешься здесь, все равно у тебя нет оружия, и наблюдаешь за местностью. Если появятся еще немцы, дашь нам знать. Договорились?

Все ответили согласием.

— В таком случае — вперед! — скомандовал Иванов и первым пополз к оврагу. За ним, передвигаясь по-пластунски, двинулся Павло, потом Василий и Ахмед. Я остался на месте. Встал во весь рост за кустом, чтобы лучше видеть местность впереди себя.

Время тянулось медленно. Вдруг на взгорке прогремела автоматная очередь. И сразу же раздались выстрелы со стороны оврага. Я не мог видеть, что там происходило. Через некоторое время на опушку вернулась группа — все были целы, только у Василия из левой руки сочилась кровь. Ахмед сиял от восторга, неся два автомата и свою винтовку. У Иванова тоже был автомат. А Павло подталкивал долговязого рыжего гитлеровца со связанными руками.

Я вышел к ним навстречу:

— Поздравляю вас с удачей, друзья! Вижу, помешали им закончить обед.

— Да вроде получилось, как задумали, но не все прошло благополучно, — сказал лейтенант, присаживаясь на пенек у куста. Другие тоже сели, с удовольствием вытягивая ноги, — видно, напряжение только начинало проходить у них. Лишь гитлеровец продолжал стоять, исподлобья оглядываясь по сторонам.

— Ну как все было? Расскажите! — подсаживаясь к Иванову, попросил я.