За счастьем<br />(Повесть)

— Видите, синьора, если говорить правду, нам немного страшновато… Ведь мы привыкли жить, как хотели… И делаем мы, что хотим. А корпус мы не знаем. Пожалуй, нам там придется трудновато с ученьем. А дети синьоров? Их мы тоже опасаемся. Захотят ли они с нами знаться? Это еще вопрос.

Так говорил Дженарино, не обращая никакого внимания на Тотоно, знаками умолявшего его молчать.

— Вы поняли меня, синьора.

— Перестань, наконец! — оборвал его Тотоно. — Довольно ты наболтал всяких глупостей. Нам прежде всего необходимо поблагодарить синьору. Да, да поблагодарить ее, броситься к ее ногам. О, как бесконечно добра синьора. Родная мать не могла бы больше позаботиться о нас!..

Тут полковница бросилась к Тотоно, стала его обнимать, целовать.

А Тотоно продолжал свое:

— О, я не стою вашей доброты, положительно не стою. Оставьте меня с этими дураками, моими товарищами, дорогая синьора. Я с ними поговорю, я их вразумлю и, ручаюсь, вы их не узнаете, когда вернетесь сюда.

— Прекрасно! Очень хорошо, мой мальчик, — обрадовалась полковница. — Ты меня утешил, мой друг. Теперь я ухожу. Отправлюсь сказать полковнику, чтобы он сейчас же написал министру.

И сияющая синьора вышла из комнаты.

Глава XII ПТЕНЦЫ ВЫЛЕТАЮТ НА ВОЛЮ

Едва полковница исчезла за дверью, как Тотоно взглянул на своих товарищей и звонко захохотал. Но Дженарино и Таниэлло не обратили на его смех ровно никакого внимания. Дженарино следил глазами за «Прыгуном», который охотился на мух. Таниэлло же был занят своими мыслями. Вероятно мысли эти были невеселы: вид у него был очень грустный.

— Дурачье! — вдруг крикнул Тотоно, — да никак вы поверили мне? Однако, хорошо же вы меня знаете!

Дженарино и Таниэлло посмотрели на него с изумлением. Они ничего не понимали.

— Ну, а теперь, живо в путь! — с этими словами Тотоно бросился к мешочку с деньгами и к музыкальным инструментам. — Удираем, братцы!

— Удираем! Удираем! — с восторгом закричали Дженарино и Таниэлло, — мы не хотим корпуса, не хотим ученья, мундиров. Нам не нужно никаких синьоров и товарищей! Прощайте, добрейшая синьора! Кому угодно читайте ваши проповеди, только не нам! Только не нам! — И мальчики закувыркались, потом закружились по комнате, а потом вылетели на улицу.

— Куда вы? — остановил их хозяин.

— Туда, где нам будет получше, чем здесь, — со смехом отвечали ему мальчики.

— Но синьора?..

— О, синьора. Передайте ей наше почтение.

Пораженный хозяин смотрел во все глаза, как они удалялись вприпрыжку с собакой, которая от них не отставала.

В эту минуту к хозяину подбежала его жена с сестрой.

— Они удирают! Держите их! — закричали женщины.

Кто-то предложил послать погоню за беглецами, но как раз в эту минуту показался на дороге важно выступавший полковник. Его седые длинные усы развивались по ветру. Он вел под руку свою довольную и улыбающуюся жену.

— А где же мальчики?

— Удрали, ваше превосходительство.

Полковник и его супруга застыли на месте.

Глава XIII УЛЕПЕТЫВАЮТ

Поезд летел с такой быстротой, что мальчикам казалось, что у них захватывает дыхание. Они хохотали до слез. Собака, забившись в угол, дрожала от страха. Таниэлло, радостно возбужденный, хлопал в ладоши.

— Улепетнули!

На каждой станции они бросались к дверям вагона и с интересом осматривали все, что им попадалось на глаза.

— Несемся, как ветер, — повторяли они.

С головокружительной быстротой одна за другой проносились мимо них станции, мелькали дома, люди, животные. Это был какой-то бешеный вихрь, от которого у них приятно кружилась голова. Они чувствовали себя великолепно, затягивали песни одну за другой.

Как чудесно нестись так быстро. Но, к несчастью, они неслись пока только в Рим. Лететь в Швейцарию было бы, конечно, приятнее. Но, к сожалению, денег хватит только на билеты до Рима. Только до Рима. С этим уже ничего нельзя было поделать.

Когда они, запыхавшиеся и взволнованные, прибежали в Капуе на станцию за несколько минут до отхода поезда и, бросившись к кассе, спросили три билета третьего класса до Женевы, кассир сообщил им, что это будет стоить триста две лиры.

Эта сумма привела их в ужас.

— Что теперь делать?

Они посоветовались друг с другом, и тут, к счастью, Тотоно пришла великолепная мысль. Он сказал, что раз они заработали столько денег в Капуе, то почему бы им не повторить концерта и в каком-нибудь другом городе. Кассир, посмеиваясь, ждал, на чем, наконец, порешат путешественники.

— Какой будет первый большой город от Капуи? — нисколько не смущаясь, осведомился у него Тотоно.

— Рим.

— А сколько стоят до Рима три билета третьего класса?

— Тридцать шесть лир.

— Прекрасно. В таком случае едем в Рим.

Первые часы путешествия в вагоне были так прекрасны, что они ни о чем не могли думать. Хотелось так нестись целую жизнь. Но вот на одной из больших станций, среди локомотивных свистков и криков носильщиков, они впервые услыхали чужой, непонятный говор.

— А может быть, мы уже приехали в Швейцарию. Слышите, здесь говорят совсем по-другому, — с надеждой сказал Таниэлло.