За секунду до выстрела

— Подожди, подожди, — перебил его Алексей и повернулся к Драбушу, словно призывая его быть судьей: — Понимаешь, он мне в залог часы оставил. Вот посмотри, — Купрейчик достал из кармана ватника карманные часы, — сказал, что они стоят прилично. Сам же на встречу не пришел, а когда я спросил у часового мастера, сколько они стоят, так тот хохотал надо мной и сказал, что это обыкновенная штамповка. Знаешь, кореш, какая обида взяла. Думаю, за что меня какой-то старикан в лапти обувает. Я прошел огни, воды и медные трубы, а тут на тебе, дед, который дышит на ладан, меня, как последнего фраера, с носом оставляет. Вот и начал я ходить сюда каждый день, его искать, и, как видишь, нашел.

— Ладно, парень, — миролюбиво проговорил Мулер, — пойдем ко мне в ларек, с меня бутылка, там и рассчитаемся.

После этого Мулер повернулся к Драбушу:

— Миша, пойдем с нами. Я хочу и тебя угостить.

По тону и выражению лица Мулера Драбуш понял, что тот боится остаться один на один с этим человеком. Оправдался и еще один расчет Купрейчика. Драбуш явно заинтересовался им: он не раз пытливо осматривал его и, конечно, обратил внимание и на стриженую голову и на его «зэковскую» одежду. Драбуш согласился и шагая рядом с Купрейчиком, спросил:

— Что, откинулся только?

Алексей настороженно взглянул на него:

— А тебе что до этого?

— Да ты не бойсь, я — свой. Сам не раз хлебал похлебку и хорошо знаю, что такое параша...

— Бывают и наши ихними, — хмуро бросил Алексей и шагнул в открытую Мулером дверь ларька.

Мулер сразу же закрыл на крючок дверь, зашел за прилавок и поставил на него бутылку водки:

— Вот, только закусить у меня нечем.

— Ничего, — успокоил Драбуш и, намекая на пиво, сказал: — Прицепом запьем.

Дальше все шло так же по плану. Купрейчик намекнул, что он бежал из мест заключения, Драбуш поверил и сам предложил помощь.

— К себе домой взять не могу, — уже заплетающимся языком говорил он, — мильтоны, особенно участковый, в любой момент завалить в хату могут. Но ты не дрейфь, у меня есть у кого тебя поселить. У меня знаешь сколько друзей?

— Откуда мне знать? — пьяно ответил Купрейчик и добавил: — Мне надоело по старым подвалам и чердакам лазить. Уже почти неделю как не брился, видишь, вся рожа заросла.

— Ничего, побреем, — уверенно заявил Драбуш, — а жить теперь будешь рядом с баней, так что и помоешься.

— В баню мне нельзя, опасно...

— Да брось ты, у меня там тоже свой человек имеется. Так что и в баню сходим, и вообще ты мне понравился, — Драбуш дружески хлопнул Купрейчика по плечу и тут, вспомнив, что не знает его имени, спросил: — Кстати, как тебя звать?

— Лешкой зови.

— А я — Мишка. Так вот, значит, Леха, раз ты мне понравился, то, значит, подружимся и будем корешами. Идет?

— Идет...

Вскоре они, оставив Мулера в ларьке, вышли на улицу. Все вокруг изменилось. Снег за полтора часа засыпал улицы, руины и крыши домов белым одеялом.

Шли довольно долго. Сначала по Советской, затем — вышли на Сторожовскую и, наконец, вошли во двор небольшого двухэтажного дома, расположенного недалеко от бани. Драбуш постучал в грязное окно. С той стороны кто-то отодвинул занавеску и выглянул. Купрейчик не успел рассмотреть лицо.

В коридоре послышался шум, и дверь распахнулась. Алексей увидел женщину. Она хмуро ответила на приветствие и молча посторонилась, пропуская гостей в квартиру. Алексей слышал, как закрылась дверь и женщина задвинула засов.

Они вошли в комнату. У печи стоял мужчина. Купрейчик взглянул на него и чуть не вскрикнул: перед ним был Корунов. Угреватое лицо, злые, настороженные глаза. В руках он держал топор. Корунов перевел тяжелый взгляд на Драбуша и глухо спросил:

— Зачем ты сюда лягавого привел?

16 ЛЕЙТЕНАНТ СЛАВИН

Славин три дня находился на семинаре-совещании сотрудников уголовного розыска, проходившем в областном центре.

Начальник управления, подводя итоги семинара, в числе лучших сотрудников назвал и фамилию Славина. А потом его вызвали на сцену, и начальник управления под аплодисменты всего зала вручил ему часы.

Счастливый и растерянный, Славин вернулся на место. Сидевший рядом Лагута толкнул друга локтем:

— С тебя причитается!

— Сейчас или можно позже?

— До окончания совещания потерплю, ну, а пока поздравляю! Рад за тебя!

Лагута не кривил душой. За короткое время, которое они работали вместе, он привязался к энергичному и скромному пареньку. Его по-настоящему взволновала судьба Славина. Парню еще только двадцать два, а повидать ему уже довелось многое.

Капитан тайком от Славина несколько раз беседовал с Алтыниным, убеждая его, чтобы тот похлопотал перед начальством о переводе лейтенанта в Минск.

После совещания, когда Славин и Лагута уже оделись и шли по коридору к выходу, им повстречался начальник управления.

Полковник улыбнулся:

— Как дела, лейтенант?

— Нормально, товарищ полковник, работаем.

— Это-то я вижу. В Белоруссию не тянет?

— Кого же домой не тянет, товарищ полковник? Тянет, но я же вижу, что и здесь работать надо.