За секунду до взрыва

Главный трюк состоял в том, чтобы отыскать запасной выход из туннеля на красной ветке метро, где-то между «Кольцом Дюпона» и «Северным Фарагутом». С этим он, кажется, справился, посмотрев инженерные схемы вашингтонского метро в библиотеке Конгресса, они там были в открытом доступе. Корт отправился в библиотеку в час дня, как только закончил переговоры с Синди Экстэл. Однако он вскоре убедился, что отыскать нужную точку на схеме в библиотеке — это одно, найти же реально существующую дверь где-то на боковом въезде в запутанной сети узких улочек — совсем другое. В конце концов он справился и с этим. И привел его к этой двери тот человек, который как раз был ему нужен. На двери было написано огромными буквами белой краской: «Ни в коем случае не парковаться! Не загораживайте дверь! Запасной выход!»

Корт следовал за этим человеком, стараясь держаться на расстоянии, чтобы не испугать его. Никогда не следует пугать того, кого задумал убить.

Сразу за стальной дверью начинались стальные же ступени вниз. Лестница оказалась невероятно длинной. Корт не считал, пока спускался, но там было не меньше шестисот ступеней — пожалуй, двадцать этажей, не меньше. Освещались они лишь тусклым красным светом от знаков «Выход» со стрелками, указывавшими вверх. Те, кто пользуется этой лестницей, должны быть очень здоровыми людьми, подумал Корт, включая и бродяг, избравших туннель своим пристанищем. Удастся ли ему преодолеть этот подъем сегодня ночью, да еще бегом? К тому же с каждым новым пролетом становилось все жарче. Кажется, лишь теперь Корт начал в полной мере понимать, до какой степени отчаяния должен дойти человек, чтобы здесь поселиться. Воздух был не просто жарким, но удушливым, пахло горелой резиной. А темень была, как в аду. Если не считать редких тусклых лампочек да знаков, освещенных тускло-красным светом. Иногда что-то хрустело под ногами и едкая пыль оседала в ноздрях, в горле, вызывала горький вкус во рту. Время от времени приходилось останавливаться, прислушиваясь, звучат ли еще шаги бродяги впереди. В какой-то момент он в очередной раз остановился, прислушался — и не услышал ни звука. Шаги смолкли. Это могло означать одно из двух: либо они уже дошли до самого низа, приближается поезд и бродяга об этом знает, либо он достиг того места, где собирается сделать привал и заглотнуть то, что у него в бутылке. Корт еще раньше заметил бутылку, которую тот нес в коричневом бумажном пакете. В любом случае Корт знал, что ему делать. Вытащил из кармана фонарик — тот самый, которым пользовался прошлой ночью в доме Дэггета, — и, держа его наготове, продолжил спуск.

Он учуял бродягу еще до того, как приблизился к нему. Остановился примерно в десяти шагах. Слышно было хриплое дыхание и треск срываемой пробки. Потом звуки глотков и даже чмоканье. Бродяга, по-видимому, наслаждался, несмотря ни на что. Теперь запах вина перекрывал даже вонь, исходившую от него.

Вдали послышался звук приближающегося поезда, как гром в летнюю грозу. Огромный дракон несся на них из темноты ада. В этот момент Корт выступил вперед, зажег свой фонарик и направил луч прямо на бродягу. Несчастный вскочил, озабоченный, как видно, лишь тем, чтобы уберечь драгоценную бутылку. Незаметно Корт вытащил пистолет.

— Эй, вы там, убирайтесь отсюда! — прохрипел бродяга. — Здесь мое место.

Корт подступал все ближе, бродяга начал отступать назад, крепко прижимая к себе бутылку. Грохот поезда приближался, становился все более оглушительным в этом узком цементном туннеле. Корт совершенно оглох. Но надо было делать дело. Он направил луч света сверху вниз, осмотрел свою жертву. Да, он был прав: рост вполне подходящий. Подземное чудовище, испуская единственный луч света и отчаянно грохоча, поравнялось с бродягой. Пронесся первый вагон. Корт направил луч фонаря прямо в глаза бродяге и что было сил ударил стволом пистолета по голове. Раздался крик, потом булькающий хрип, потом звон стекла. Это разбилась бутылка.

Похоронен, но не забыт… Этому человеку суждено было зажить новой жизнью.

Так, надо заканчивать работу.

Через две минуты он уже поднимался обратно вверх по стальным ступеням. Их оказалось четыреста восемьдесят шесть. Четыреста восемьдесят шесть ступеней до света, прохлады, до города, до сентября. Голова у него раскалывалась от боли.

В другом, точно таком же магазинчике, в Джорджтауне, он купил еще пару точно таких же парусиновых туфель, точно такие же серые парусиновые штаны, майку и ветровку.

Теперь он был полностью готов к решающему телефонному звонку. Да, чтобы вырос и зацвел самый главный цветок в его саду, надо еще немало потрудиться. Господи, как же болит голова!

Глава двадцать девятая

Раздался телефонный звонок. Дэггет снял трубку.

— Телефоны-автоматы в старом здании почты. Первый этаж. Жду вас там через десять минут, — услышал он. Все смолкло.

Не сразу, совсем не сразу Дэггет сообразил, кому принадлежит этот резкий голос с едва заметным иностранным акцентом. Не сразу осознал, что после двух лет неустанных поисков нашел наконец Энтони Корта.