За секунду до взрыва

— Кэри! — снова воскликнул он с изумлением и даже смущением в голосе.

Нет, она не Кэри. Она вообще непонятно кто.

Она взгромоздилась на него, пригвоздив к кровати. Прижалась всем телом. Она представляла себе Карла на его месте. Но все кончилось очень быстро, слишком быстро. Он уже был внутри нее и сразу иссяк. Она не успела почувствовать удовлетворения.

Ну нет, так она его не отпустит.

— Кэри, — снова произнес он. — Господи, что же это такое!

Она прерывисто дышала, она была вся напряжена как струна, она была на пике возбуждения и не знала, как быть дальше. Она поползла вверх всем телом, прижалась к его рту.

— Давай сделай, чтобы я кончила.

И он сделал это.

Как только это произошло, она соскользнула с кровати, повернулась к нему спиной и стала одеваться. Ее глаза уже привыкли к темноте, но она не желала видеть его.

— Кэри! Останься. Пожалуйста.

— Нет, мне надо идти, — проговорила она сквозь зубы.

— Но почему?!

— Сама не знаю. Знаю только, что надо идти.

— И что, это все?!

— А тебе этого мало?

Откуда только взялся этот новый тон? Она была намеренно груба с ним! Она себя не понимала.

Застегивая блузку, Кэри наткнулась пальцами на влажное пятно от соуса. Вот и все, что осталось от Карла.

— Я тебя никогда такой не видел.

— Да, не видел.

— Ты… да ты же меня просто использовала! — наконец понял он. — Ты попользовалась мной! — воскликнул он в изумлении.

Она обернулась, пытаясь отыскать вторую туфлю, и взглянула наконец на него. Он смотрел ей прямо в лицо. Он читал ее мысли. Он всегда умел читать ее мысли. Возражать не имело смысла.

— Да, — сказала она. — Я тебя использовала.

Он молчал. А она наслаждалась его молчанием, наслаждалась своей вновь обретенной властью… Повернулась и вышла из комнаты.

Глава двадцать первая

Красный «БМВ» был записан на некую Моник Пейн. Это имя уже встречалось однажды в списке пассажиров рейса из Лос-Анджелеса в Вашингтон, того самого рейса, на котором Хрупкая Рамирез засекла ее на видео. Этого оказалось достаточно, чтобы получить разрешение на слежку, которая включала и прослушивание телефонных разговоров. Адрес установили по журналу регистрации проката автомобилей. Моник начали вести с полуночи, сразу после того, как установили ее данные и идентичность с пассажиркой на видео. Ответственность за круглосуточную слежку была возложена на Брэдли Левина. В ФБР она проходила под именем Моник Чейсон. Что касается Пола Палмэна и Ричарда Мамфорда, то для них улик все еще было недостаточно, хотя оба они и признавали перспективность Моник Чейсон. Материальная же улика, которая бы напрямую могла доказать связь бернардовского детонатора с катастрофой на «Эм-Эйр-Экспресс»-64, все еще маячила впереди недостижимой целью, чудом, которого тщетно ожидал Дэггет. Если чуда не произойдет и сегодня, то сегодня же в семнадцать ноль-ноль истекает срок, данный ему для этого расследования. Он пребывал в глубокой депрессии, которая еще усилилась после ночного визита Кэри. Казалось, вся его жизнь разваливается на глазах.

Но чудо все-таки произошло. И явилось оно в виде самого обыкновенного телефонного звонка.

— Алло, это Чаз, — услышал он голос в трубке. — Знаешь, Мичиган, все-таки я бы на твоем месте не стал угрожать людям. Особенно тем, кто работал в лаборатории со взрывчаткой. Это, знаешь ли, может плохо кончиться.

— Извини, Чаз, я, наверное, себя не помнил. Ну сам посуди. У тебя та единственная улика, которая может спасти мое расследование, а ты все никак. Пойми, завтра будет поздно. Мне она нужна сегодня.

— Вот и получай ее сегодня. Давай-давай, оторви зад от стула и подъезжай к нам. У нас тут есть для тебя кое-что.

Голубой грузовичок, курсировавший между Баззард Пойнт и Домом Гувера, подъехал через двадцать минут. Шесть человек вынесли оттуда какой-то ящик и с большими предосторожностями понесли к входу. Дэггет и еще четыре человека загрузились, грузовичок поехал обратно. Весь путь занимал не больше пятнадцати минут, но Дэггету эта поездка показалась нескончаемой.

Чаз Мичем ждал его, сидя за своим огромным столом.

— Можно было и по телефону, — сказал он, — но я ненавижу телефонную болтовню.

— Да, я тоже.

Чаз указал на папку, как раз перед Дэггетом.

— Это твой отчет. Твоя стеклянная лампочка. — Он поднялся, подошел к двери, плотно закрыл ее, выдвинул один из ящиков стола и достал запечатанный целлофановый пакет с осколками лампочки. Протянул Дэггету. — Так вот, Мичиган, если здесь когда-нибудь и была ртуть, то она давно сгорела. Сейчас и следа не осталось. — Он остановился и выжидательно посмотрел на Дэггета. — Ты как, в порядке?

— Ну, разочаровал ты меня, конечно, но я привык.