За секунду до взрыва

Снаружи дом был покрашен в белый цвет, а ставни на окнах — черные, и выглядели они довольно дешево при ближайшем рассмотрении. Был еще декоративный дымоход из пластмассы и фанеры, отделанный под кирпич. Это сооружение особенно раздражало Дэггета. Кому нужна эта дешевка? Единственное объяснение состояло, по-видимому, в том, что на всех прочих домах в этой округе стояли дымоходы. А чем мы хуже?

И тем не менее в одном Кэри права: человеческое жилище определяется людьми, которые его населяют. Любую коробку можно сделать уютным домом.

— Ушла, — ответил Дэггет на вопрос сына, — не захотела остаться.

— Как так?

— Ты, наверное, хочешь спросить, почему? — Они с сыном всегда были откровенны друг с другом. — Она сердита на меня за то, что я так много работаю. За то, что обещаю, а потом не выполняю обещания. За то, что так часто оставляю тебя одного.

— Совсем как мама, — проговорил Дункан.

С его стороны это было лишь ничего не значащее замечание, лишь мимолетное воспоминание; отца же оно повергло в настоящий шок. Он вдруг увидел себя со стороны: человек, постоянно совершающий одни и те же ошибки, невзирая на самые благие намерения. Конечно, можно винить во всем судьбу, но он-то знал, что это не так.

— Наверное, она права, — согласился Дэггет. — Она считает, что ты проводишь слишком много времени в компании миссис Кияк и слишком мало бываешь со мной. Вернее, это я слишком мало бываю с тобой.

— Ну почему, иногда ты проводишь время со мной.

Иногда! Это была горькая правда. Опять Кэри права. От этого ему стало еще горше.

— И потом, миссис Кияк, она ничего, — без всякого энтузиазма проговорил Дункан, и этот его вялый тон, как иглой, пронзил сердце Дэггета. — Правда, от нее как-то странно пахнет. Что, от стариков всегда так странно пахнет?

— Вы ведь с ней ладите, правда?

Ну как ответишь на такой вопрос? Только положительно. Дэггет вынуждал сына к положительному ответу.

Он опять подумал про Линн. Насколько она виновата в том, что Кэри сейчас нет здесь, с ним? Слишком уж она занимает все его мысли. И еще интересно: можно ли использовать расследование как предлог для того, чтобы позвонить ей? Позвонить и сказать, что со времени их последней встречи он постоянно слышит за спиной ее голос, видит ее в каждой проходящей мимо женщине. Что его согревает воспоминание о тех нескольких часах, когда он был безоглядно счастлив. И что его разбирает смех каждый раз, когда он вспоминает того пожарника и как его сбила лошадь.

— Скоро в школу, — произнес Дункан, не отвечая на вопрос отца.

Покончив с завтраком, они направились на задний двор, к перилам.

— Па, — протянул Дункан, — ну что ты не можешь, всего один раз в жизни. Ну подпиши ты это заявление. Скажи, что я готов.

— Ты будешь готов, Дункан. Ты делаешь потрясающие успехи. Просто потрясающие, правда.

Дункан крепко ухватился обеими руками за перила. Два раза он подтянулся довольно легко, но затем руки у него задрожали, он напрягался из последних сил. Чтобы получить допуск в лагерь и поход на каноэ, нужно делать пять подтягиваний. У Дэггета руки чесались подхватить сына под мышки и помочь. Но у них был уговор — только если Дункан об этом попросит. Прошло несколько долгих секунд.

— Ладно, давай, — проговорил Дункан.

Дэггет готов был разрыдаться, чувствуя под руками тепло его тела. Он, однако, старался не делать всю работу за сына, только помочь, чуть-чуть. Медленно-медленно поднималось тело сына, и вот наконец его подбородок коснулся холодных металлических перил. В этом и состояло упражнение — подтянуться так, чтобы коснуться перил подбородком.

На подбородке у сына уже прощупывались тоненькие мягкие волоски. И не заметишь, как превратятся в жесткую щетину. Время — наш общий враг. Экзамен на готовность к лодочному походу через три недели. К этому времени надо научиться подтягиваться пять раз подряд. Успеют ли? Господи, чего бы только Дэггет не отдал, чтобы у сына получилось! Он снова обхватил Дункана под мышками. Снова и снова они повторяли упражнение. Подтягивались и подтягивались. Руки у Дункана начали трястись. Всего они подтянулись подряд шесть раз.

— А ты молодчина, сын! — сказал Дэггет.

Дункан, улыбаясь, откинулся в кресле. Дэггету так хотелось привлечь его к себе, сжать в объятиях.

— Поупражняешься еще с гантелями, это тоже поможет, — добавил Дэггет.

— Пап, я туда попаду! Теперь я точно знаю. Я смогу это сделать.

— Еще бы! — ответил отец.

— Иди выпей еще чашку кофе, если хочешь. Я попробую теперь сам.

— Крикни, если что. — Дэггет секунду поколебался, прежде чем войти в дом.

Сидеть у окна и молить Бога о чуде. И так каждое утро.