За секунду до взрыва

— Записывающее устройство включает четыре канала, которые работают одновременно; рассчитано на тридцать минут одновременной записи. — Он указал на четыре циферблата на своем пульте. — Первый канал записывает голос пилота, второй — его помощника, третий — это собственно и есть МК, открытый микрофон кабины, и четвертый записывает поступающие радиосигналы. Вначале мы услышим голоса пилота и его помощника, обменивающихся обычной информацией непосредственно перед запуском, во время запуска и сразу после запуска моторов. Мы услышим, как выруливают самолет в нужное положение: командир будет выруливать, а второй пилот переключится на подготовку следующего этапа. Второй пилот будет ждать приказа подготовиться к взлету. Вслушайтесь в эти слова; я подам вам знак. Потом мы услышим что-то вроде: «Готовы?.. Включить скорость… девяносто узлов… проверено… Вращайте». Мы ждем именно слово: «Вращайте». Это приказ поднять нос самолета на десять градусов. Когда услышим слова: «Позитивная скорость», это будет означать, что самолет поднялся в воздух. Посмотрим, что произойдет после этого. Мы все уже знаем, что на борту начался пожар. Но, может быть, эти записи помогут понять, что происходило непосредственно после того, как они обнаружили огонь. Все остальные записи заканчивались на том моменте, когда второй пилот обнаруживает пожар. Надеюсь, нам удастся продвинуться чуть дальше. Вот здесь, — он указал еще на одну панель, — ЦДИП — цифровой датчик информации о полете. Повторяет все данные в интервале двадцати пяти часов. Это данные о работе мотора, ускорении, скорости на земле, скорости в воздухе, направлении полета, высоте — в общем, практически все данные, которые нам могут понадобиться. Для удобства прослушивания я постарался максимально синхронизировать эти данные с записями голосов. Ну вот, кажется, и все. — Он оглянулся на Хаммета, и тот дал знак начинать.

— Я думаю, первый раз прослушаем все с начала до конца, — предложил Хаммет. — Потом обсудим и послушаем еще раз, возможно, уже с комментариями. Ну что ж, начнем.

Он кивнул Томпкинсу, и тот нажал кнопку.

У Дэггета легкий морозец пробежал по коже: шестьдесят четвертый возвращался к жизни. Отличная техника у этих ребят! Он слушал спокойные голоса пилотов и пояснения Томпкинса: тот определил, какой голос кому принадлежит. Дальше они только слушали голоса. И звучали эти голоса так, как будто оба пилота сидели здесь, в этой комнате, рядом с ними. Голоса погибших людей. Теперь они навечно запечатлены на пленке и навечно останутся в архивах ФАУ. Эти люди теперь бессмертны благодаря нескольким мучительным последним секундам их жизни.

Дэггет закрыл глаза и постарался сосредоточиться.

Он — жертва, человек за рулем самолета. Сейчас он не думает о том, что он командир или второй пилот, просто выполняет свою обычную работу. На земле слишком жарко, и поэтому ему хочется поскорее взлететь. Он делится этим желанием со вторым пилотом, тот не обращает внимания и продолжает вслух проверять данные. Командир отвечает, как положено. В голосе его слышится раздражение. Надоело. Жара. Он выруливает самолет туда, где ждут своей очереди еще не меньше десятка самолетов. В который раз уже замечает, что дальше так продолжаться не может: аэропорт надо срочно расширять. Второй пилот переключается на башенный контроль, представляя свой самолет под кодовым названием «Браво-64».

Наконец очередь рассасывается, и «Браво-64» получает разрешение на взлет.

Ревут моторы. Дэггет почти физически ощущает, как ускоряется бег самолета по взлетной полосе, как весь его корпус начинает дрожать.

Второй пилот: «Девяносто узлов. Проверено. Вращайте. Позитивная скорость».

Командир: «Увеличить скорость. Размах крыльев до десяти».

Второй пилот: «Билл, шасси подняты».

Командир: «Набрать высоту».

Командир и второй пилот проверяют данные по взлету. Томпкинс указывает, как каждый малейший звук регистрируется на графике ЦДИП.

Башенный контроль: «„Браво шестьдесят четыре“, левее на три-пять-два. Поднимитесь и задержитесь на одну-шесть тысяч».

Кто-то в кабине кашлянул. Да, Дэггет явственно услышал звук кашля.

Командир: «В кабине пожар. Пит, у тебя под сиденьем».

Второйпилот: «Огнетушитель… Черт! Какого хрена! А!»

Командир: «Принимаю меры. Прошу разрешения на срочную посадку».

Дальше — тишина. Только рев моторов да громкое шипение.

А дальше — рев моторов и вой ветра. Самолет падает, лишенный управления.

Дэггет рассматривал кривые на графиках ЦДИП. На двух кривых обозначились резкие изменения — вероятно, это высота и скорость. В следующий момент все кривые одновременно выровнялись, а затем, по-видимому, произошло самое страшное, после чего наступила тишина.

Самолет разбился, люди погибли, их вещи разбросаны по полю, вокруг полыхает пламя. Эта картина до сих пор стоит у Дэггета в памяти. И сигнал на его пейджере, и одно слово: «Падение».