За семью печатями

— Если бы только! Пока я не вижу никакой возможности даже приступить к поискам. Вот тебе…

— Постой! А она не собирается в отпуск? Летом детей тоже обычно куда-то отправляют из города, скажем в деревню. И тогда главное препятствие отпадёт.

— Не думаю, во всяком случае, ничто не говорит о её намерениях уехать в отпуск. Наоборот, многое говорит о том, что она с места не двинется, не оставит пустым дом. Не спрашивай, почему я так считаю, просто у меня сложилось такое убеждение. И тогда вообще все пропало. И тут ты…

— Ну, не совсем все, — рассеянно заметил парень, о чем-то размышляя. — Кажется, я кое-что придумал. Ага, ты начала говорить…

— Да, я говорю — очень рассчитываю на твою помощь. Во всем. Если бы ты согласился…

И девушка бросила на Тадика взгляд, от которого все в нем расцвело. Ради девушки, которая так на него смотрит, он готов на костёр взойти, Даже если бы речь не шла о его отце и его незапятнанной репутации. Обыскать дом? Пустяки! Да хоть клетку с тиграми-людоедами обыскать, он не колеблясь сделает это. С радостью! При мысли о тиграх Тадеуш стиснул зубы и грозно нахмурился.

С беспокойством наблюдавшая за ним Эльжбета вдруг подумала — а у парня есть характер.

И он очень хорош собой. Странно, только сейчас заметила.

А парень с характером коротко поинтересовался:

— У тебя что, привычка такая, без конца спрашивать, согласен ли я? Кажется, ты уже знаешь ответ.

— Да нет, нету у меня такой привычки, — стала оправдываться девушка. — Просто не хотелось бы взваливать на тебя…

— Тогда хватит об этом. А польза от меня будет наверняка. Есть конкретные предложения?

— Не совсем конкретные, но кое-что…

— Валяй.

— Для начала поговорить с детьми. Или нет, для начала надо как-то утрясти отношения с мегерой.

— В каком смысле?

— Кристина считает — она боится с твоей стороны поползновений на наследство отца. Если ей придётся отстегнуть тебе кусок — помрёт. Так вот, если не намереваешься претендовать, надо ей сказать об этом чётко и ясно. Пусть уймётся.

— А я намереваюсь, — холодно заявил Тадеуш, снова нахмурившись. — Хотя и не так, как опасается она. На все сто уверен — эта сволочь собирается выбросить на помойку оставшиеся после отца вещи, и Стась мне говорил. Пока ещё руки до генеральной уборки не дошли, ждёт, пусть пройдёт положенное время, а потом уж все вышвырнет. Мегера ненавидела отцовские увлечения, а мне дороги все эти ненужные ей вещи, и я не намерен их по помойкам собирать. Знаешь, кажется, у меня такое же хобби, как у отца.., только ей об этом говорить не собираюсь.

— А мне?

— Конечно! — расцвёл Тадик. — Рыбалка. Мегера о рыбалке просто слышать не могла, и теперь у неё руки чешутся все снасти повыбрасывать, а я со Стасем поделюсь, он тоже любит рыбку поудить. Кроме того, я бы хотел взять отцовские словари и старые географические атласы. Он их всю жизнь собирал, а сейчас они никому не нужны. И эта.., как бы поаккуратнее выразиться.., эта старая…

— ..плесень, клюшка, перечница, — услужливо подсказала девушка.

— Подходит. Так вот, она не то что карты прочесть не может, вообще не понимает, к чему они, а к иностранным языкам относится с презрением. И потом, у отца сохранились коллекции, от деда ещё, всякие там пуговицы от мундиров, старинные польские эполеты, эмблемы… Отец все сберёг и сам всю жизнь пополнял. У меня в серёдке все аж переворачивается, как подумаю, что эта старая грымза… Вот как ты думаешь, что она с этим сделает?

Эльжбетка не сомневалась:

— Да вышвырнет! Сгребёт в кучу и выбросит в мусорный ящик.

— Именно. А я не хочу! Не позволю! Все время думаю — как мне это забрать.

— А больше тебе ничего не хочется забрать?

— Да, пожалуй, больше ничего. Ну, может, ещё пару мелочей того же рода. Я и собирался ей об этом сказать, так она мне и рта не дала раскрыть. Ну я со злости и забрал отцовскую тачку. Теперь удивляюсь, чего это она её назад не требует.

— Возможно, предпочитает не затрагивать тему, боится, как бы ты не стал свои права качать.

Тут разговор свернул на пани Богуславу. Оба собеседника не выносили эту особу, да уж очень многое сейчас зависело от её настроений и намерений. Отведя душу, вернулись наконец к главному.

— Я уверена, — сказала Эльжбета, — если ты из отцовских вещей попросишь лишь мелочи, которые в её глазах гроша ломаного не стоят, она заключит с тобой перемирие. А потом, глядишь, и мир.

— И тогда я получу возможность пойти дальше! — подхватил Тадеуш. — Предложу ей помощь какую-нибудь, всякий там ремонт. Бесплатно. Наверняка что-нибудь потребуется.

— Ещё как потребуется! — подтвердила Эльжбета. — Починить люк на чердак.

— Как ты сказала?