За семью печатями

Бульдозер произвёл на Клепу сильное впечатление и заставил не столько согласиться с мнением Кристины, сколько пойти на компромисс.

— Ну ладно, может, я немного и того… А ты уж сразу — бульдозер! Человеку уже и в гости нельзя пойти с родными. И о делах поговорить не успел, а ночью, между прочим, я как раз собирался спокойно, без помех, обсудить наш будущий бизнес, какая же в этом неделикатность?

— Вон там ещё чипсы, в углу под стулом, — сурово заметила Кристина, усмотрев вдруг в желании шурина прямую пользу. — а о делах поговорить без помех, с глазу на глаз — самое святое дело. Почему бы тебе для этого не пригласить Богуславу в какое-нибудь уютное кафе? Никто не мешает, тихая музыка, на столе — кофеёк, коньячок, мороженое, винцо. Так нет, в голову самому не придёт, готов изо дня в день объедать вдовицу! Она уже и не наготовится, из кухни не выходит. Хорош ухажёр!

— А что, неплохая идея! — обрадовался шурин.

Задом, на четвереньках, выполз из-под стула и в задумчивости слопал последний чипе прямо с пола.

— Да и у неё в доме не обязательно же торчать в гостиной. Можно уединиться в каком-нибудь укромном помещении. И даже не очень укромном, пусть на глазах у людей, но так, чтобы не слышали, а людей, хоть бы и нас, предупреди — дескать, не мешайте, обсуждаю жизненно важные проблемы.

Шурин смотрел на Кристину горящими глазами и знай кивал.

* * *

А в отдалённой части города именно в эту минуту Боженка, дочь сантехника, отошла от телефона, положив трубку, благодаря которой подслушивала разговор Тадеуша в нижнем холле. Стиснув зубы, спустилась по лестнице.

— Это что ещё за Эльжбета? — холодно поинтересовалась Боженка. — Из-за неё даже на работу плюёшь! Опять скажешь — деловой разговор? А ну признавайся, что задумал?

Тадик обернулся к девушке. Теперь они стояли лицом к лицу. Молча глядел парень на молоденькую мегеру в коротком ночном халатике, такую аппетитную со своими округлыми формами и свежим розовым личиком, в данный момент горящим возмущением. И невыносимо отвратительную! Надо же, а ведь ещё недавно она казалась Тадеушу весьма симпатичной девушкой. «Симпатичной»! Да никого омерзительнее он в жизни не видел!

— А тебе что за дело? — наконец спросил он.

— То есть как? — даже задохнулась от возмущения Боженка. — Кому, как не мне, до этого дело?

Что ты себе воображаешь!

— Я себе воображаю, что мои дела тебя не касаются!

— Кого же они касаются, если не меня? — уже визжала Боженка. — Я не позволю тебе ухлёстывать за всякими девками! Я не позволю отлынивать от работы! И деньги втайне от меня транжирить тоже не позволю! И заруби себе на носу — тебе никогда не удастся водить меня за нос! То есть я хотела сказать — морочить мне голову!

Характер у Тадеуша был мягкий, в отца, но тут парень почувствовал, что все в нем так и кипит. С трудом удержался, чтобы не врезать этой идиотке как следует. Обозвать Эльжбету девкой — такое не прощается! Конечно, теперь эта дрянь ему не сестра, даже не близкая знакомая, он просто перестанет её замечать. Не раздумывая над её словами и не пытаясь вникнуть в их смысл, парень пожал плечами, резко отвернулся и, войдя в кухню, со стуком захлопнул за собой дверь.

Не на такую напал! Боженка ринулась следом, пылая мстительным желанием раз и навсегда поставить на место зарвавшегося жениха. Будущего мужа!

— Это что ты себе позволяешь?! — ещё более возвысив голос, заорала она. — Ишь какую моду завёл! Или она — или я! И о твоих дурацких бизнесах чтобы я больше не слышала! Во всем должен советоваться со мной! А в безработных я не нуждаюсь!

При этом Боженка топала ногами и дёргала Тадеуша за рукав. По-прежнему не говоря ни слова, он развернул девушку лицом к двери, вытолкал в коридор и снова захлопнул за ней дверь. И снова она ворвалась в кухню, не помня себя от ярости.

— Совсем рехнулся? С ним разговаривают, а он даже ответить не соизволит! И не думай, что такие вещи тебе сойдут с рук! Я с тобой говорю или с кем?

— Слушай! — почти спокойно отозвался наконец Тадеуш. — У тебя что, крыша поехала? Отвяжись!

— Что?! — опять завизжала на весь дом Боженка. — У меня крыша? Кто отвяжись? Я отвяжись?

Да какое ты имеешь право?!

— А ты какое имеешь право так орать на меня?

От возмущения Боженка даже перестала колотить парня кулаками в грудь.

— Он ещё спрашивает! Жениться на мне собирается, а такие номера выкидывает! Ну и что, если мы ещё не венчаны, все равно не позволю гулять на стороне, уж я тебя из рук не выпущу, не беспокойся! Будешь у меня как шёлковый!

До парня наконец дошло.

— Кто так решил? — только и вымолвил он.

— Что решил?

— Да то, что я должен на тебе жениться. Совсем сбрендила!

— Как ты сказал? Да я давно совершеннолетняя.

— Ну и что? Можешь хоть пенсионеркой быть — меня не колышет.

— Как это? Как это? — не верила своим ушам Боженка.

— А так! Давай раз и навсегда расставим все по местам. С чего тебе втемяшилось в твою дурную башку, что мы должны пожениться?

И, взяв девушку за руку, Тадеуш подвёл её к стулу и усадил.