За семью печатями

Ну наконец-то все дела закончены, можно ехать. Старый «фольксваген» мчался вихрем, нога Карпинского словно приросла к педали газа. И ничего плохого не произошло бы, не будь водитель таким взвинченным. Ничего плохого не произошло бы и в том случае, если бы проклятый трактор с прицепом выехал с проселка чуть попозже или даже раньше. К сожалению, он выехал именно в этот момент...

* * *

Закончив работу, пани Витовская отправилась домой в Кристинином манто, неся в сумочке драгоценности обеих хозяек, а Эльжбета заступила на дежурство, оставшись с Клепой в квартире один на один и решив прогулять последние лекции. Из-за прогула девушка не особенно расстраивалась, но ее злила идиотская обязанность стеречь вора, а кроме того, были кое-какие планы на вечер. Отец же все не ехал. И не звонил предупредить, что задерживается. Зато позвонил Хлюп.

— Это ты, Эльжбетка? — замученным голосом поинтересовался Хлюп. Дочь приятеля он знал с ее рождения. — А Кристину можно?

— Нельзя! — раздраженно рявкнула девушка. — Она в Кракове. И отца тоже нет. Никого нет, зато имеется дядюшка жу.., ну, вы знаете. А отец еще не вернулся из Ольштына.

— Я знаю. И что касается отца.., он.., по всей видимости, сегодня домой не вернется.

— А почему?

— Потому.., ты, главное, не волнуйся. Я тебе сейчас скажу, но ты не волнуйся.

Самый лучший способ заставить человека разволноваться — сказать ему такие слова. У Эльжбеты чуть трубка из руки не вывалилась.

— Я не волнуюсь! — хрипло заверила она отцовского друга, покрываясь холодным потом. — Говорите сразу, что стряслось. Отец жив?

— Жив, жив! — обрадовался Хлюп. — Хотя и не совсем. Несчастный случай под Плонском, он там у них в больнице лежит. У вас сохранилась страховка на машину? Машина, знаешь, вдребезги...

— Да черт с ней, с машиной! Что с отцом?

— Ничего страшного, рука, правда, сломана. Он, к счастью, сразу из машины вылетел и на эту руку упал, так мне сказали. И еще голова. Головой на что-то твердое угодил, так что голова тоже разбита. Пока без сознания, но говорят — будет жить.

Бедная девушка изо всех сил старалась держаться спокойно.

— Кто говорит? — простонала она. — И откуда вам об этом известно? И какая больница?

— Больница в городе Плонске. А мне позвонили, потому как у твоего отца в блокноте был записан номер моего телефона. Своего он, понятное дело, не стал записывать...

— Клепа! — страшным голосом вскричала Эльжбета. — Ты на машине! Сейчас же едем в Плонск! Дядя! Слышишь?

— Дитя мое, я могу тебя отвезти, — произнес в телефон Хлюп, оглушенный криком девушки. — Я и сам собирался туда.

В ответ Эльжбета громогласно повторила свое требование, хотя у нее чуть не вырвалось — даже несчастье с отцом не заставит ее бросить дом на Клепу. А тот послушно согласился, понимая, что в создавшейся ситуации ему не отвертеться. Хлюп больше не настаивал, ведь с него не сводила горгоньего взгляда супруга, не одобрявшая никаких вояжей мужа.

Вспомнили о Кристине. У Эльжбеты был ее телефон, и, разъединившись с Хлюпом, девушка позвонила в Краков. К счастью, будущую мачеху она застала в номере гостиницы.

— Отец попал в катастрофу под Плонском, — без предисловий сообщила Эльжбета. — Он в больнице, там говорят — выживет. Еду туда немедленно!

— Позвони мне оттуда, как только что узнаешь, — ответила Кристина, стараясь сохранить спокойствие. — В случае чего прилечу в Варшаву утренним рейсом и тоже туда приеду. Возьму такси, или на Хлюпе.

— Тогда звони Хлюпу, он в курсе, и на всякий случай договорись.

Через час Эльжбета уже была в Плонске и ворвалась в больницу. Дежурный врач ее немедленно принял и обо всем подробно сообщил, ибо Карпинский представлял собой очень интересный случай: машина вдребезги, а водитель живой и невредимый, если не считать парочки синяков и сломанной руки. Ну и еще голова. А так целехонек.

— Без сознания он из-за травмы головы, — пояснил врач. — Это пройдет не сразу, недельку, вероятно, так полежит. О смерти и речи быть не может. А потом поглядим, возможно, придется перевезти его в варшавскую больницу. Впрочем, думаю, дня через три положение больного прояснится. А вам тут сидеть нет никакой необходимости.

Наглядевшись на отца и убедившись, что тот подключен ко всевозможным приборам, но дышит нормально, Эльжбета, вернувшись домой, позвонила Кристине.

— Оставайся в Кракове до конца ярмарки, с отцом все равно не сможешь поговорить. А уход за ним нормальный.

— Он вообще хоть что-то сказал? — встревожилась Кристина.

— Не знаю, я не спрашивала. При мне спал. Вряд ли сказал, раз все время без сознания.

— А завтра ты съездишь к нему?

— Конечно. Хоть раз в жизни Клепа на что-то пригодится.

Прошло три дня, Клепе надоело ездить в Плонск, и он отдал машину Эльжбете, пусть ездит сама, у него дела, он чрезвычайно занят. Девушка не возражала, но, уезжая, всегда оставляла в квартире домработницу, и та добросовестно сторожила гостя в отсутствие хозяев.