За семью печатями

Бедная Эльжбета в конце концов выдохлась и уже не находила примеров дрянной стряпни, которой так далеко до шедевров пани Богуславы. Выручил отец. Он вдруг вспомнил о чердачном люке. Это окончательно расположило грозную хозяйку в пользу гостей. Она тут же встала и повела их к дефективному люку, где все по очереди взбирались по узкой и крутой лесенке, ведущей на чердак. Хозяйка в подробностях изложила свои претензии к люку. Теперь Карпинским уже не придется ломать голову, изобретая предлог для следующего посещения этого дома.

* * *

Открывая дверь, Кристина приветствовала их вопросом:

— Поверила?

— На все сто! — удовлетворенно информировала ее Эльжбета. — Правда, она остается в сомнениях, не принимал ли участия в зарабатывании этих денег ее Хлюп, но в том, что деньги нашлись, не сомневается. Но тут возникла новая проблема...

Для того чтобы в деталях описать визит к мегере, потребовалось целых два часа. Кристина слушала не перебивая, нахмурив брови и пока воздерживаясь от вопросов. Конечно, новая проблема огорчила ее.

— Да, то и дело какие-то осложнения. Неужели нельзя ничего придумать, чтобы и я пошла туда? Не на званый вечер, а так просто.

— Почему же нельзя, есть один прекрасный способ. Приготовишь какое-нибудь блюдо неимоверно дешевое, ну, я не знаю, за два злотых и десять грошей. Обильное и по возможности ужасно отвратительное. И отправишься к ней, чрезвычайно гордая собой, чтобы похвалиться. А она отведает и получит шанс смешать тебя с грязью.

— Что ты несешь? — возмутилась Кристина.

— Я серьезно. А ты со слезами на глазах признаешь ее безоговорочное превосходство. Впрочем, если не хочешь готовить, нечто отвратительное легко купить.

— Ишь чего захотела! Отвратительное — пожалуйста, но чтобы много и всего за два злотых и десять грошей — держи карман шире! К тому же она обязательно поймет, что это не дома скулемали. Так с чем были ее необыкновенные вареники?

— Мне удалось опознать мясо, какую-то кашу и жареный лук. Но еще были, кажется, грибочки, очень немного, еще шкварочки свиные, ну и приправы. Вот не знаю, какие именно. Укроп? Базилик? Мята? Нет, мяты, пожалуй, не чувствовалось. А в целом, говорю тебе, — пальчики оближешь!

— Перестаньте, — взмолился Карпинский. — Есть захотелось. Найдется дома что-нибудь?

Кристине подумалось, что небезопасно отпускать мужа к женщине, которая так отлично готовит, ведь всем известно, что мужчина состоит в основном из желудка. Готовить Кристина умела, но не любила, а главное, никогда не хватало времени. Вот уж она всегда предпочитала покупать полуфабрикаты, не считаясь с расходами. Безусловно, есть что-то рациональное в кулинарных принципах Богуси. Придется, видно, ей и самой подтянуться в этом отношении, хотя бы на время, оставшееся до свадьбы.

— Я лично большие надежды возлагаю на люк, — говорила Кристина, выставляя на стол несколько видов сыров и колбас.

— Да, ты права, иначе пришлось бы взламывать дверь ее дома, а мы не сумеем. А что касается люка, то я подумала о Тадике.

— И правильно сделала. Я и сама вспоминала этого симпатичного парня, слушая ваш рассказ. Ну, когда вы говорили, что понадобится третий человек. А он наверняка лучше сладит с люком, чем твой отец.

— Уж это точно. И надо парню как-то ненавязчиво намекнуть, чтобы он ясно и прямо сказал мегере, дескать, ни на что в доме отца не претендует. И так и так из нее гроша не выдавишь, она скорее отравит человека, чем поступится хоть малостью своего имущества, уж лучше пойти с ней на мировую.

— Нет, не отравит, — возразила Кристина, — кулинарные амбиции не позволят. А вот каким тяжелым предметом по голове трахнуть — запросто. Пусть Тадик вместо материальных претензий демонстрирует лишь родственные чувства, любовь к братику и сестрице, дескать, единственные родные души...

— Спятила? Какие же единственные? У его матери тоже двое детей в новом браке.

— И мегера о них знает?

— Не сомневайся, наверняка.

— Ну, тогда.., те по матери, а от отца осталось ему лишь одно наследство — вот эти братец и сестрица. Уверена, из двух зол Хлюпиха выберет какое надо. Предпочтет осчастливить пасынка детками, лишь бы не чем-то материальным.

— А еще ты отправишься к ней с какой-то отвратительной гадостью, собственноручно состряпанной, ну той, съедобной...

— Несъедобной! Но не сразу. Нельзя навалиться всем скопом, баба не выдержит, и это может плохо для нас кончиться.

— Эй, девушки! — вмешался в их разговор Карпинский. — Я о крышке люка. Осмотрел я ее, похоже, там не в порядке петли, на которых держится крышка, но, возможно, и что-то еще. Я не понял. Скажите, раньше я в таких вещах разбирался? Потому как вот думаю, думаю, а ничего в голову не приходит, не знаю даже, какие инструменты мне понадобятся.

Кристина с Эльжбетой понимающе переглянулись.

— Ох, никогда ты в этом не разбирался, — вздохнула Кристина. — У тебя всегда обе руки были левые.

— Так что же будем делать?

— Боюсь, без Тадика не обойдемся.

— Решено! Звони ему!

* * *