За семью печатями

Под натиском теперь уже двоих своих отпрысков пани Богуслава вынуждена была преодолеть скепсис и выйти во двор. И тоже не поверила собственным глазам при виде учиненного злоумышленниками разгрома. Сын ее добил. В полном восторге Стась метался по двору, выискивая все новые следы пребывания здесь ночью преступников и тыча мать носом в эти следы.

— О, вот еще! Видите? Замок! А зачем им замок? Начали было ломать, убедились — изнутри засов, и бросили. А стекло в окошках! Глядите, все не разбилось, только кусочки отскочили. Помните, отец нам говорил: «Армированное стекло — это вещь, на сто лет хватит»? И точно, уж они тут разбойничали, глядите, все окна поразбивали, а толку чуть! Прикольно, пацаны обо... то есть обзавидуются! А окно в гараже почему-то не тронули, времени небось не хватило... Где Агатка? Ты, слушай, во сколько ты проснулась?

— Не знаю, — с достоинством ответила девочка, очень довольная, что ее сообщение наконец оценили по заслугам. — Темно было.

Но Стась не дожидался ответа, он уже обежал вокруг гаража и теперь выдвинул новую версию:

— Вот, глядите, тут они все топтались. Должно быть, к соседу полезли, а пан Маевский встает с рассветом, вспугнул, они и драпанули. Но завтра непременно опять заявятся, уж я вам гарантирую!

Этого пани Богуслава уже не могла вынести.

Следы, оставленные преступниками, убедительно свидетельствовали о попытке проникнуть в ее дом, дочь видела воочию бандитов, не сон это, а страшная явь. И бандиты знали, что делали! А как же: денежки теперь в доме были, и крупная сумма, в шкафу на полке, под колготками, именно туда для безопасности Богуся спрятала всю страховку, полученную за мужа. Не стала класть деньги на книжку, мог прицепиться Тадеуш, у себя в колготках надежнее.

Успокоилась, глупая баба, оно и видно, насколько надежно! А Тадеуш при всех отказался от претензий на отцовское имущество, теперь можно и в банк денежки положить, да только не верила Богуся в эти банки липовые, в своем кармане вернее. А Тадеуш тоже хорош! Обязанностью старшего брата является заботиться о младших детях, что может сделать она, слабая женщина?

Стася же распирала жажда деятельности.

— Ну что, мамуля? Звоним в полицию? Я им тут все покажу!

— Угомонись! — одернула сына мать и, чтобы не осталось сомнений, добавила:

— Никакой полиции! Слышишь? И вообще молчите, незачем соседям знать! Никому ни слова, поняли?

Полиции пани Богуслава не доверяла, как, впрочем, и всем остальным. А уж полиции тем более!

Только и слышишь — никаких у нее возможностей, никакого путного вооружения. У бандитов и пистолеты, и взрывчатка, а у полиции — свистки да палки. А если случайно какому преступнику и достанется палкой, так потом бедного полицейского по судам затаскают — неприкосновенность нарушил, а как же!

И прокурор сразу освободит ударенного, а полицейского привлечет, чтобы другим неповадно было. Вот они и остерегаются. Нет, от полиции толку чуть, полиция им не защита, а тогда зачем к ней вообще обращаться?

Бандиты боятся сильных. Вот если бы нашелся какой сильный и храбрый мужчина... Вспомнила о покойном муже и пожалела, что его уже нет с ними.

Хлюп, несомненно, был сильным, ну и храбрым... может, по глупости, но все равно в храбрости ему не откажешь. Но что теперь его поминать? А вот его старший сын живехонек, с виду парень что надо, рослый и широкоплечий, такому ничего не стоит подраться и с дюжиной бандитов.

Мелькнула было в голове Богуси мысль о шурине, но она поспешила ее отогнать, как-то не хотелось подвергать этого приятного мужчину превратностям борьбы с уголовными элементами, гораздо разумнее подвигнуть на это Тадеуша, уж она сумеет организовать все наилучшим образом...

* * *

Первое сообщение о пережитых ночью кошмарах Эльжбета услыхала от Агаты, еще не войдя во двор, у калитки, при передаче девочке мороженого «Манхэттен». Мороженое такого сорта дети до сих пор не пробовали, и вообще оно только что появилось в продаже, так что следовало обязательно отведать, что за штука. Поскольку исправно действовала сумка-холодильник, можно было задержаться у входа и вдоволь наужасаться. Эльжбетке хотелось сразу же порадовать отца и Тадика, но ими уже завладела пани Богуслава, которую гости застали дома в соответствии с графиком ее служебных обязанностей. Эльжбета знала, что Богусе не удалось получить отпуск и сегодня она отправлялась на работу с обеда.

Выяснилось, что хозяйка уже успела известить мужчин о ночном нападении, причем сделала это с присущим ей тактом.

— Интересно, есть ли у Тадеуша совесть? — ехидным вопросом встретила она гостей.

Сердце парня ушло в пятки — ну, все. Мегера прекрасно разглядела его вчера ночью, когда он ковырялся в дверном замке и вообще руководил инсценировкой ограбления.

— А ведь у Тадеуша имеются в этом доме маленькие сестра и брат, сироты беззащитные, и, если им кто горло перережет, остальным, выходит, наплевать?

— Езус-Мария! — только и смог вымолвить бедный парень, не зная, как отреагировать на неожиданные нападки.