За семью замками. Внутри (СИ)

И пусть Агату это должно было пугать, но ей нравилось. Все нравилось в Косте, лица которого она так пока и не видела. Но была готова к тому, что следующим шагом, наверное, будет это.

Осталось только смириться с тем, что свое тоже придется показать.

Глава 3

Во второй раз Агата проснулась уже ближе к полудню. И снова из-за телефона. Но на сей раз совершенно не обрадовалась и оправданий для человека, решившего разбудить, не искала.

Звонил Сеня. Отчим.

Бесивший с тех самых пор, как мать привела его знакомиться с дочерью.

Огромным испытанием для Агаты стало то, что большую часть собственной жизни ей пришлось провести с ним под одной крышей. Не потому, что он какой-то особенный мудак, насильник, алкоголик или наркоман. Просто потому что этот человек вызывал в ней отторжение. Ведь до него у них с мамой тоже был свой собственный мир, в котором они отлично обходились без посторонних. Во всяком случае, маленькой Агате так казалось.

Несколько секунд она смотрела на экран мобильного, а потом скинула.

Открыла переписку, написала: «работаю. Не могу говорить. Что-то случилось?».

Врала и не испытывала стыда. Знала, что Сеня тоже не против того, чтобы обойтись без разговоров. Просто соблюдает формальность. Зачем-то. Вероятно, решив, что рано или поздно Агата начнет претендовать на квартиру, оставшуюся после гибели матери. Ту самую, в которой сейчас живет он, его новая жена и малая…

Сеня просто хочет таким образом заполучить основание орать о том, какая ж она неблагодарная-то!

Совершенно зря. Потому что на квартиру Агата предъявлять права не собиралась. С ней было связано слишком много тяжелых воспоминаний. Настолько, что даже при мысли о том, чтобы вернуться в «родные стены», девушка содрогалась. Не хотела возвращаться ни в город. Ни в дом. Ни Сеню видеть. Ни вроде как сестру… Хотя какая к чёрту сестра? «Приданное» Сени, которое он притащил с собой, которое поселили с Агатой в одной комнате и приказали «дружить». Вот только у них с Вероникой не получилось.

И теперь от одного только имени отчима или сводной сестры Агату передергивало. Хотя они ведь ничего особенно плохого ей не сделали. Просто… Бесили. Всю жизнь.

Агата так и не поняла, почему мать выбрала именно этого мужчину. В нём не было ничего особенного. Не красивый. Не успешный. Какой-то… Жалкий скорее. Вот, наверное, из жалости. А может от тоски или из желания тянуть существование не самой, а вместе. Сейчас-то Агата уже могла предположить, что казавшееся ей самой таким счастливым детство до появления в их жизни Сени для ее матери было не то, чтобы безоблачным.

Возможно, она хотела обрести наконец-то личное счастье, но получилось так, что подложила дочери свинью. Потому что выбирала для себя, а оказалось, что больше для нее.

Прочитав ответ отчима: «нет», Агата перевернула телефон экраном вниз, оставила в кровати, а сама встала.

Подошла к окну, заглянула за штору, сощурилась… Она любила не только уединение, но еще и темноту. А с учетом того, что спала долго, на ночь всегда плотно закрывала шторы, надежно ограждавшие квартиру от внешнего мира и его раздражающего света.

И сейчас пробившийся через щель свет знатно ударил по глазам. Настолько, что зачесался нос и захотелось чихнуть.

«Внешний мир» даже в этом ее не принимал. Будто говорил с усмешкой: сиди за шторкой, девочка. Не высовывайся. Здесь ты никому не нужна. Даже на солнце у тебя аллергия.

Хмыкнув, Агата задернула занавеску обратно, повернулась к ней спиной. Потягиваясь, направилась из спальни в сторону ванной комнаты. Почувствовала, что зудит кожа на ягодице. Без стеснения почесала, испытывая радость от такой возможности.

Невероятно важный плюс проживания одной состоял в том, что ходить по собственной — оставшейся в наследство после смерти отца, который при жизни дочерью совершенно не интересовался, — квартире можно было хоть весь день в трусах и майке… И никто слова не скажет. Впрочем, даже если без — трусов и майки — тоже никто и ни слова.

Наверное, это ужасно, но собственному отца Агата была благодарна исключительно за то, что обеспечил такую возможность. Потому что больше сказать спасибо по сути незнакомому мужчине было не за что. За жизнь — смешно. Не человеку, который просто любил трахаться без резинки. Рисковый. Но безответственный. За то и поплатился — разбился через год после смерти матери Агаты на своем байке.

Раздолбай, который не дернулся забрать осиротевшую «кровиночку» после того, как матери Агаты не стало. С радостью договорился с Сеней, что все остается, как было до трагедии. И обоим облегчение. Одному не пришлось строить из себя заботливого. Второй смог слегка разжать ягодицы, не боясь, что поднимется все тот же имущественный вопрос.

Ни один из выбранных матерью мужчин не вызывал в Агате ни намека на эмоциональную привязанность или хотя бы симпатию.