За семью замками. Внутри (СИ)

Про полицию она, конечно же, лепила просто из злости и отчаянья. Ничего подобного делать не собиралась. Реально оценивала собственные силы против Кости. Просто хотела себя обезопасить от его возможного возвращения.

Чаще всего хотела обезопасить, а случалось, что практически выла, глуша звук подушкой, сдерживаясь от того, чтобы потянуться за телефоном и попросить его приехать. Потому что без него ей было очень плохо. Но беда в том, что с ним теперь невозможно.

Агата убеждала себя, что это привычка. Что нужно выждать какое-то время, и её попустит. Иногда казалось, что уже начало, а потом снова крыло…

Изредка затапливало злостью такой силы, что хотелось взять палку, найти его и избить. Лупить, чтобы скулил от боли. Просто, чтобы полегчало. А иногда — собрать вещи и вернуться в родной город.

И неважно, что там Сеня. Лишь бы подальше от квартиры, которая действительно пропиталась его присутствием. Где каждый взгляд на предметы раздражает и без того кровоточащую рану.

Где она так часто плачет, будто плотину прорвало. И не убедишь себя, что это всё выливаются годы неспособности проронить слезинку. Это не они. Это боль из-за его предательства.

Самого подлого.

Непростительного.

Агата нахмурилась, когда телефон задребезжал таймером.

Отключила. Вздохнула. Сначала спустила с кровати ноги, потом поплелась в сторону ванной.

Прекрасно знала, какой «сюрприз» ждет на бочке унитаза, но должна была убедиться.

Зашла. Включила свет. Приблизилась.

Сначала просто смотрела. Потом взяла в руки. Покрутила… Хмыкнула даже…

Но сарказм длился недолго. Потому что под коленками снова нет сил. Она опускается на крышку, вжимает основания ладоней в глаза, жмурится и хмурится.

— Блять… — шепчет, а потом вторит: — Блять-блять-блять-блять-блять…

Будто это может помочь. Будто это может стереть вторую сраную полоску с теста на беременность.

Молодец, Костя. Дорисковался. И она тоже молодец. Допозволялась.

Они вообще молодцы. Куда ни плюнь — везде победа.

Идиотизма над разумом.

Предательства над верностью.

Разочарования над призрачной верой…

Вот только это всё размышления ни о чем.

А нужно что-то делать…

Пока есть время. Потому что чем больше срок — тем хуже.

Если это случилось тогда в машине, то она уже два месяца, как «счастливая недомать». Сколько это в неделях? Хрен поймешь… До какого срока можно делать аборт? Она не гуглила. Боялась вроде как, хотя и без теста уже всё понимала. А теперь… Больше не отвертишься. Откладывать некогда. И дело совсем не в том, что она когда-то может быть ещё захочет рожать. Нет. Просто не сдохнуть бы из-за того, что затянула.

Просрать и тут тоже нельзя.

Оторвав руки от лица, Агата снова посмотрела на тест, не испытывая ровным счетом ничего. Ни радости, ни особой горечи.

Наверное, потому что горечь — это её привычное состояние с некоторых пор. Но может это и к лучшему. А то взлетела, понимаешь ли… Напридумала…

В любовь почти поверила.

А вот хер тебе, а не любовь, Агата.

Хер и две полоски.

Классика. Смысл ныть?

Нужно делать.

Агата встала, приподняла крышку, забросила тест в унитаз, спустила.

Вышла из ванной, вернулась в спальню.

Уже не ложилась. Села на край кровати, взяла в руки телефон.

Когда-то Костя с барского плеча предлагал ей помочь со шрамом. Не сложилось. Но не суть.

Сейчас ей нужна другая помощь, но подобная.

Он же сказал, что может всё, что хочет. А ребенок от неё ему явно не нужен. Впрочем, как и ей не нужен ребенок от него. Не научился обращаться с резинками — отработает так.

Нужно только набрать… Сохранить холодность тона и сердца… Просто договориться. О деле.

Ей ведь больше ничего от него не нужно. И они даже могут не встречаться. Зачем, если это устроит какой-то Гаврила?

Пожалуй, это было бы идеально.

Решат проблему. Окончательно разойдутся по жизням.

Она вернется в свою — удовлетворявшую, пока не встретила его. Он — в свою. Ту, где трахать будет на одну конкретную девочку меньше, а жениться на Полине. Не велика беда…

Снова прорвался сарказм. Уголок губ приподнялся. А в грудной клетке болью отозвались края бестелесной раны.

Вздохнув, Агата разблокировала телефон.

Прежде, чем зайти в контактную книгу, открыла вкладку браузера. Она за всё это время так ни разу и не пробила его. Сначала оправдывала себя тем, что вроде как доверяет и будь, что будет. Позже просто не видела смысла делать себе ещё больней.

Но сейчас это уже нужно. Ей нужно понимать, кому она будет звонить. Костя — не местами веселый, немного резкий раздолбай на Ауди. Он что-то явно большее…

Ввести в адресную строку «Гордеев Константин Викторович». Ждать, пока прогрузится. Потом выдыхать шумно, видя его лицо. Переходить в изображения. Открывать некоторые. Читать заглавия сайтов…

Пробивать новое дно. Потому что он то ли шишка какая-то, то ли метит. Владелец заводов-пароходов. Успешный успех. Бизнесмен. «Пассажир социального лифта». «Сын убитой клиентом проститутки». Меценат. Миллионер. Завидный жених. Не хватало только «жизнелюб и просто хороший человек»…

Но это не о Косте. При всем желании натянуть сову на глобус — не о нем.