За Северным Ветром (СИ)

- Да это смерти подобно! – отрицательно покачал головой Витенег. – Я был на одном из них. Этой армадой заправляют волхвы Полоза, волхвовская сила которых десятикратно превышает твою.

- Посмотрите, - настаивал Веслав, указывая на корабли. - Их свет погас. Думается мне, что духи, покинувшие паруса, были основными обитателями судов. Даже если я не прав, другого способа я не вижу.

- Может ты и прав, - пожал плечами Витенег. - Главное не попасться их флагману. Там точно есть те, кто может нас остановить. Нужно еще проплыть вдоль стены и ближе к мосту на Берес повернуть в море.

- Вдоль стены плыть не менее опасно! – Возразил Заяц, посмотрев наверх. Золотых воинов пока не было видно. – Даже странно, что они еще не выставили на стене караул.

- А против кого караул-то выставлять? – усмехнулся Витенег. – Чудо, что вы живы остались.

- Давайте уже плыть, - нахмурился Веслав. Размышления о том, как лучше умереть, казались царевичу невыносимыми. Им все равно никуда не деться от той силы, которая обрушилась на столицу этой праздничной ночью. Какая разница: идти ли по мосту, или плыть по морю, если вокруг одни враги? Возвращаться в столицу ему точно не хотелось: любая смерть виделась царевичу намного привлекательнее, нежели быть съеденным трехглавым монстром, гулкие рычания которого все еще сотрясали воздух. Да и золотые витязи казались Веславу не такими уж прекрасными.

Яромир и Витенег стали грести по направлению к судам. Мухома выругался.

- Да скажи ты хоть что-нибудь на своем басурманском, - обратился Заяц к Веславу. – Нашепчи, чтобы нас не заметили.

- Меня в Ведагоре лишь Правосиле учили, - ответил царевич. – Я не знаю, как получилось зачаровать змея.

- Ба! Так ты барин у нас! – воскликнул рыжий.

- Цыц! – Витенег приложил к губам палец. – Слышите?

Нежная, едва уловимая, будто свирельная, мелодия, звучала в предутренней заре. Яромир поднял палки-весла над водой, чтобы прислушаться. Чем ближе лодка подплывала к кораблям, тем отчетливее звенела песня. Когда лодка поравнялась с ближайшим рядом серебристых кораблей, музыка заиграла ярко. Слов голоса, который был будто и женским и мужским, разобрать было нельзя, да и музыкальный инструмент был слишком нежен. Словно голоса скрипки, флейты и гуслей слились в единый глас. Казалось, что поет сам воздух, и вода, и Хорс им подпевает.

- Они зачарованы! – догадался Витенег, но было поздно: их лодочка уже скользила по воде меж серебристых судов. Музыка все играла и пела, уводя за собой в неведомые дали. Витенег чувствовал, как сон овладевает им, как тело становится мягким, а разум лишается воли.

Страж изо всех сил старался не поддаваться мороку. Он видел, как Яромир, хоть и борется отчаянно со сном, но сдается под натиском волхвовской ворожбы. Витенег встряхнул громилу, тот с трудом открыл глаза, прошептал нечто невразумительное и вновь провалился в сон. Мухома и Веслав спали. Витенег выругался и стал грести изо всех сил. Движения стражу давались тяжело, мышцы ослабли, но, через силу, Витенег продолжал работать веслами. Он сам не знал, почему у него получается противостоять чарам волхвы в зеленом сарафане. Что это именно ее ворожба Витенег не сомневался. Наверное, пережив ее чары на корабле, когда она приковала его к палубе, чтобы он смотрел на весь творящийся ужас, Витенег стал обладать частью ее силы. Сварогин помнил, как однажды, во время одного из путешествий, когда он в качестве наемного витязя сопровождал торговый караван зажиточного купца, он повстречал лесного волхва. Отшельник вышел к ним на стоянку с просьбой о подаянии. Дедушку накормили и напоили, а волхв отвечал на вопросы мирян. Не на все, конечно, чаще он просто улыбался, но на некоторые старец отзывался охотно. Витенег спросил служителя Богов, может ли волхв поделиться своей силой с другим человеком, который не обладает навыками в ворожбе. Старче, хитро так, улыбнулся и сказал, что любая ворожба, волхвом направленная на человека, непременно часть силы волхва дает тому, на кого обращены чары. Истина же в том, говорил лесной волхв, что сила Велеса есть у каждого сварогина. Голубые, как небо, глаза древнего старца, смотрели ярко и остро. Старик улыбался. «Просыпайся, - проговорил он мягко. – Иначе будет поздно».

Витенег открыл глаза и ужаснулся: ледяной страх тут же развеял сон. Воин находился в лодке с неизвестными людьми, которые крепко спали. Один из них, громила, был ранен. Его разрезанная щека сильно опухла. Худощавый рыжий и юноша лет восемнадцати. Все в просаленных, с белыми разводами, одеждах. Их суденышко с обгоревшими палками вместо весел болталось в море меж серебряных кораблей без парусов. Ветра не было. Вода стояла, будто не в море, а в лесном болоте. Витенегу стоило больших трудов вспомнить о том, как он здесь оказался. Это воспоминание окатило новой волной страха. Хорс еще висел над горизонтом низко, хотелось пить. Если не начать работать веслами прямо сейчас, можно погибнуть меж зачарованных судов от жажды и голода.