За Северным ветром

Драгослав чувствовал, как в воздухе замерло ожидание. Князь крепче сжал рукоять двуручного меча и вдруг увидел ярко, как они с братом, маленькие, играют на залитом солнцем балконе Царского Терема. Драгомир, которому было не более трёх лет от роду, крепкий карапуз, упал, споткнувшись, и расплакался. Драгослав подошёл, обнял младшего брата, другой рукой взял его пухленькую ручонку, потёр ушибленное место и прошептал на ухо: «Я всегда буду защищать тебя!» Драгомир доверчиво улыбнулся… Сейчас, много лет спустя, занося меч над венценосной головой брата, сквозь черты лица царя Драгослав видел всё того же маленького мальчика, которого поклялся оберегать. Драгослав по-прежнему любил его. С тех пор, как отец сделал наследником Драгомира, в сердце Драгослава против его воли разгоралась зависть, со временем всё больше перерастающая в ненависть. Драгослав думал, что ненавидит своего брата. Думал, что презирает его. Он даже мечтал его убить. Мечтал занять своё законное место на троне. Но сейчас, занося меч над венценосной головой, Драгослав чувствовал, как ошибался. Он любил брата. Всем сердцем. Он всегда любил его: сквозь искажённое ненавистью лицо Драгомира Драгослав видел родные черты. Но Драгослав должен убить царя. Тогда слуги Полоза поклонятся ему как их земному повелителю. Драгослав чувствовал, как мысли предательски путаются. Это не победа… Он занимает трон благодаря силам Полоза. Так не поступал ни один царь. Были братоубийственные войны, были предательства. Но никто не обращался к самому Змию. После победы Перуна над Полозом, после того, как Боги ушли в Светомир, Морского Бога, как предателя, перестали должно чтить даже волхвы. Драгослав предавал не только брата и свою родную кровь. Он предавал не только подданных. Своим поступком Драгослав предавал решение Богов. Ещё немного, и он опустит меч. Драгослав чувствовал, как с каждым мгновением покидает его решимость. Князь закрыл глаза, замахнулся, и сияющее золото окрасилось алой кровью. Истошный крик вырвался из груди нового царя, когда он увидел отсечённую голову брата. Сияющий меч выпал из его рук.

Сквозь радугу слёз Драгослав видел, как золотые витязи преклонили перед ним колени. Трёхглавый зашевелился, поднялся и, сотрясая землю, подошёл к Драгославу. Три гигантские, украшенные костяными коронами головы, склонились перед новым царём. Ещё недавно вид Морского Царя привёл бы Драгослава в ужас. Но сейчас новый царь Сваргореи не чувствовал ничего. Ни страха, ни ужаса, ни боли. Душа была пуста. Только глубокая, вечная тьма. Тьма лютой ненависти к самому себе разъедала душу.

– Да здравствует царь Сваргореи! – сказала ящерица, и её голос разнёсся по миру.

– Да здравствует царь Сваргореи! – подхватил хор золотого войска.

Ящер зарычал, и рык его был настолько силён, что дрожал даже воздух. Драгослав рухнул на колени перед обезглавленным телом брата. И тут, прямо перед Драгославом поднялась вода. Гигантская стена сияющих в свете утреннего солнца брызг. Но коленопреклонённый царь не дрогнул. Вода окатила Драгослава ледяным дождём. Когда вода опала, перед царем стоял высоченный муж. Его кожа была зелёная, а вместо волос свисали водоросли. Его глаза были белыми, с поволокой, без зрачков, а нос напоминал рыбий: с двумя дырками, с усами, как у сома. Его рубаха была соткана из сетей, в которых застряли ракушки и камни, а ноги оплели морские змеи, сложившись онучами. Бог морей положил свою жилистую руку на голову Драгославу, и царь невольно вздрогнул.

– Да будешь ты править от имени моего, – пробасил Полоз. – Моя воля отныне твоя воля, моё Слово зазвучит из уст твоих. Дети твои будут править от имени моего, их дети, и дети детей. Отныне и во веки веков Сваргореей будет править династия царей Бога Полоза. Взамен дарую тебе и отпрыскам твоим войско непобедимое и силу тысячи волхвов. Принимаешь ли ты Слово моё, сын Сварога?

– Да, – прохрипел Драгослав и почувствовал, что будто камень лёг на голову, а взор застлала пелена.

– Клянёшься ли сердцем своим исполнять любое моё повеление?

– Клянусь, – с трудом проговорил царь. Как только произнёс Драгослав клятву, ощутил он, что будто вонзили в сердце ледяной кинжал, и закричал Драгослав от пронзившей его нестерпимой боли.

– Клянёшься ли Словом своим, что отныне Слово Души Твоей всецело мне принадлежит?

– Клянусь, – прошептал Драгослав, и вечная тоска сковала его душу. Его настоящее, золотое Слово Духа человека потонуло в ледяной пучине ненависти Полоза. Драгослав чувствовал, как печаль и обида покинутого Бога морей завладевают его духом, его разумом, его телом. Драгослав чувствовал, как Полоз; Драгослав страдал, как он; царь видел глазами Бога…