За синим горизонтом событий

Неожиданно мое внимание привлек красный сигнал Харриет. Прежде чем я собрался ответить, картинка исчезла с экрана и мужской голос что-то сообщил по-португальски. Я ни слова не понял, но узнал тут же появившееся изображение. Это была Пищевая фабрика, снятая Хертерами-Холлами, когда они подлетали к ней. В короткой фразе диктора звучали слова: «Пейтер Хертер», «Может быть», «Да, на самом деле».

Изображение не изменилось, но послышался голос старого Хертера, гневный и твердый.

— Мое сообщение, — произнес он, — должно быть немедленно передано по всем каналам связи. Это двухчасовое предупреждение. Через два часа я произведу минутный приступ лихорадки, для чего лягу на кушетку и вызову необходимые... гм... проекции. Предлагаю всем принять меры предосторожности. Если вы этого не сделаете, ответственность ляжет на вас, а не на меня. — Затем он недолго помолчал и продолжил: — Помните, у вас два часа, начиная с этого момента. Не больше. После приступа я снова выступлю, расскажу о причинах, которые заставили меня сделать это, и скажу, что требую в качестве своего законного права, если вы не хотите, чтобы приступы продолжались. Два часа. Начинаются... сейчас.

Голос смолк. Снова появился диктор, испуганный и растерянный. Он что-то лихорадочно говорил по-португальски. Мне не важно было что, я все равно не понимал ни слова.

Зато я очень хорошо понял, что сказал Пейтер Хертер. Он восстановил кушетку для сновидений и собирался воспользоваться ею. Не по невежеству, как Вэн. Не для быстрого эксперимента, как эта девочка, Джанин. Он собирался воспользоваться ею как оружием. В его руках оказался пистолет, нацеленный в голову всему человечеству.

Моей первой мыслью была: сделка с Боувером не состоится. Теперь все возьмет в свои руки Корпорация «Врата», и я не могу ее в этом обвинить.

10. Древнейший

Древнейший медленно пробуждался, по одному оживляя свои органы. Вначале ожили пьезофонические внешние Рецепторы. Их можно свободно назвать «ушами». Они всегда включены в том смысле, что звуки всегда достигают их. Колебания воздуха воспринимаются кристаллами, и если возбуждение соответствует тем звукам, которыми Древнейшего называют его дети, импульс передается дальше и активизирует то, что можно назвать периферической нервной системой.

В этот момент Древнейший еще не проснулся, но знает, что его будят. Оживают его подлинные органы слуха, внутренние, те, что анализируют и интерпретируют звуки. Познавательные цепи исследуют сигналы. Древнейший слышит голоса своих детей и понимает, что они говорят. Но слушает он небрежно и невнимательно, как спящий слышит жужжание мухи. Он еще не «раскрыл глаза».

На этой стадии Древнейшим принимается решение. Если причина вмешательства в сон кажется серьезной, он возбуждает остальные свои цепи. Если же нет — Древнейший продолжает спать. Человек тоже может проснуться лишь настолько, чтобы отмахнуться от мухи. Когда Древнейший считает недостойной причину своего пробуждения, он обычно «отмахивается» от своих детей. Его нелегко разбудить. Но если он все же решит проснуться, чтобы действовать или наказать помешавших сну, Древнейший активирует главную внешнюю оптику, а вместе с ней целую систему информационно-процессорных систем и оперативную память. Тогда он просыпается полностью, как человек, после сна глядящий на потолок.

Внутренние часы Древнейшего подсказали ему, что на этот раз сон был совсем коротким. Меньше десяти лет. Теперь следовало выяснить, насколько важно то, ради чего его побеспокоили, и либо «отмахнуться», либо окончательно пробудиться.

К этому времени Древнейший полностью осознавал свое окружение. Внутренняя телеметрия получала доклады о состоянии всех, даже самых отдаленных сенсоров, всех десяти миллионов тонн массы, в которой живут он и его дети. Сотни вводов информации вовсю действовали в оперативной памяти: разбудившие его призывные слова, изображение трех пленников, которых подвели к нему его дети, небольшая поломка в секции 4700 «А», необычное оживление среди записанных разумов, температура окружающей среды, инвентарь, направление движения и энергия двигателей. Если возникнет необходимость, подключится долговременная память, которая все еще спала.

Перед Древнейшим стоял самый мудрый из детей, и по его коже между редкими прядями волос на щеках и шее стекали ручейки пота. Древнейший увидел, что это новый вождь, что он ниже и моложе своего предшественника, который был десять лет назад. На нем, как положено, было ожерелье из свитков для чтения, которое символизирует его пост. Вождь ждал решения.

Древнейший повернул к нему свои основные внешние линзы и приказал говорить.

— Мы захватили незнакомцев и привели их к тебе, — сказал вождь и с почтительной дрожью в голосе добавил: — Правильно ли мы поступили?