За скипетр и корону

– Итак, господа, вы все советуете Ганноверу нейтралитет в борьбе между Пруссией и Австрией, борьбе глубоко прискорбной, но приближающейся неотвратимо. Разница только в том, что граф Платен советует выждать, тогда как министр Бакмейстер и господа генералы настаивают на немедленном заключении трактата, чтобы не упустить благоприятного момента. Я, с своей стороны, присоединяюсь к мнению министра внутренних дел на основании приведенных им доводов. Я попрошу вас, любезный граф, – продолжал он, обращаясь к графу Платену, – действовать в этом смысле и безотлагательно вступить в необходимые переговоры с князем Изенбургом.

Граф Платен был, видимо, недоволен.

– Позвольте просить Ваше Величество, – сказал он с поклоном, – выждать еще хоть несколько дней, чтобы положение выяснилось немного более и пока мы не узнаем точнее, что происходит в Австрии и чего там хотят. Граф Ингельгейм сообщил мне сегодня утром, что князь Карл Сольмс едет сюда с особенным поручением императора к Вашему Величеству.

Король вскинул голову с выражением крайнего изумления.

– Мой брат Карл? – переспросил он. – Зачем он едет?

– Не знаю, Ваше Величество, – сказал граф Платен. – Граф Ингельгейм тоже не сумел мне ничего сказать или, может быть, не захотел. Во всяком случае, следует дождаться этого посла, прежде чем делать решительный шаг относительно Пруссии.

Король задумался. Бакмейстер молча покачал головой. На пороге показался камердинер и доложил о приходе тайного советника Лекса. Лекс торопливо вошел в кабинет и сказал:

– Его светлость князь Карл Сольмс только что приехал и просит у Вашего Величества аудиенции.

Король встал.

– Где князь?

– У Ее Величества королевы и ждет распоряжений Вашего Величества.

– Просите князя пожаловать сюда, – сказал он камердинеру. – Вас же, господа, я попрошу остаться здесь в приемной и позавтракать. Лекс будет за хозяина. А вот вас, генерал, я не стану дольше задерживать. Всю нашу ежедневную работу придется на сегодня отложить, прошу вас пожаловать завтра.

Все четверо удалились. Тайный советник подошел к письменному столу.

– Письмо к курфюрсту, Ваше Величество, – короткое заявление о том, что Ваше Величество во всяком случае желает остаться нейтральным, а в остальном полагается на личное разъяснение члена правительственного совета Мединга.

– Хорошо, дайте сюда, – сказал король.

Тайный советник положил письмо на стол, макнул в чернила толстое перо и подал его королю, затем положил его руку на то место бумаги, где должна была быть подпись, и король вывел твердой рукой и большими, крупными буквами: Georg Rex.

– Хорошо? – спросил он.

– Как нельзя лучше, – отвечал тайный советник, взял бумагу и ушел.

Как только он вышел из кабинета, камердинер отворил дверь со словами:

– Его светлость князь Сольмс.

Князь вошел. Сводный брат короля, от брака покойной королевы Фридерики с князем Сольмсом Браунфельским, был человеком лет пятидесяти, высокий, статный, с коротко остриженными седыми волосами. Лицо его походило на лицо венценосного брата, но было грубее и отличалось здоровым цветом, но вместе с тем обнаруживало несомненные признаки болезненности.

Князь был в мундире австрийского генерал-майора, в одной руке его была каска с развевающимся зеленым султаном, в другой – запечатанное письмо, на груди сияла большая звезда ганноверского ордена Вельфов, на шее – австрийский орден Леопольда. Он быстро подошел к королю, который радушнейшим образом его обнял.

– Что доставляет мне неожиданную радость видеть тебя здесь, любезный Карл? – сказал Георг V. – Скажи, прежде всего, как поживают твои?

– Благодарю тебя за милостивый вопрос, – отвечал князь, – у меня дома все обстоит благополучно, и жена совсем выздоровела.

– А герцогиня д’Оссуно?

– Я имею самые лучшие известия.

– А ты сам как поживаешь?

– Страдаю иногда нервами, но в остальном здоров.

– Так, – сказал король, – ну, теперь садись и рассказывай, зачем приехал.

Князь сел рядом с королем и отвечал:

– Я хотел бы прибыть сюда в менее серьезное время и с менее серьезным поручением, – сказал Сольмс, вздыхая. – Меня послал к тебе император, вот его письмо.

Георг взял письмо, провел слегка пальцем по печати и положил перед собой на стол.

– Ты знаешь, что в нем? – спросил он.

– Ничего особенного, это только верительная грамота, а собственно поручение – словесное.

– Так говори же, я желаю слышать.

Князь начал:

– Император решил принять борьбу за будущий строй и новую организацию Германии, так как убежден, что только этой борьбой и решительной победой Австрии могут быть обеспечены прочный мир и прочная самостоятельность германских государей.

– Итак, я, стало быть, не ошибся, – сказал король, – война предрешена?

– Да, – отвечал князь, – и император придает величайшее значение тому, чтобы в этой борьбе вокруг него сплотились германские государи, как это уже было на Франкфуртском съезде.

– Где меня собирались медиатизировать[41], – вставил вполголоса король. – Что же дальше?