За славой, маг!

- Какие плащи! На рыцаря, на нищего, на богатого, на тороватого, на убогого и сильного! - а это трофеи фердинандистов распродать всё никак не могли.

Пять человек в кольчугах и серых плащах с копьями ходили между рядами - городская стража следила за порядком на ярмарке. Очень много людей собралось возле фургона странствующих актёров, возле которого давали кукольное представление. Я еле сумел подавить смех, поняв, что большая белая кукла с мечом в руке - это Тенперон, а какой-то карлик с кривым носом и с посохом в руке - Эдмон Рофшор. Естественно, победил Тенперон. Представление, как я заметил, очень заинтересовало даже взрослых: значит, вести о гибели главы алых магов не так давно дошли сюда. Наверное, не больше двух месяцев назад. Просто иначе бы людям давным-давно надоело смотреть на эти представления.

- Николас, не отставай, - тихо сказал Беневаль, направившись к рядам с продуктами.

Мы вдвоём походили на уже немолодого дворянина с сыном. Эдвин мог поддерживать здесь облик, неотличимый от человеческого. Но чем дальше мы бы забрели от Беневаля, тем слабее бы стал ревенант: сердце его силы находилось в месте гибели.

Граф остановился напротив торговца хлебом. Сбитый из серых досок прилавок, выпачканный кое-где мукой и крошками хлеба, облюбовали воробьи. Они весело чирикали, прыгая между буханками хлеба и клюя зерно рассыпанные крошки. Торговец хлебом, низкий, пузатенький, широко улыбающийся огнар, поглаживая густые бакенбарды, посматривал на Эдвина, сразу угадав в нём знатока хлеба.

- Как тебя зовут, любезный? - наконец-то спросил Беневаль, теперь даже не глядя на хлеб.

- Брадом, милорд. И отца моего звали так же, и деда, и прадеда. Все мужчины нашей семьи испокон веку звались Брадами. О нас вся округа знает, можете быть уверены.

- А это случайно не твой отец когда-то поспорил с Владетелем Беневалем, что сможет испечь тому свадебный пирог в человеческий рост? Да ещё в форме двух обнимающихся людей, - Эдвин спросил как будто мимоходом, но его глаза как можно пристальней начали вглядываться в лицо Брада.

- Он самый, мой старикан, - ухмыльнулся хлеботорговец. - Я тогда пузаном был, совсем маленьким, только смотрел, как работал отец. Да, жалко, не чета я ему, не чета. Вот он был настоящий мастер, не то что ныне! Да и вообще, люди другие были! Надо выпить бочку эля - выпьют! Надо неделю в дозоре стоять - выстоят! А надо веселиться месяц напролёт - будут веселиться, да ещё и всю округу на праздник пригласят! Не то, что сейчас. Одни дрязги да делёжка наделов.

- Ты прав, любезный, раньше всё было иначе, нежели сейчас, совсем-совсем иначе, - Беневаль печально улыбнулся. - Знаешь, Брад, я покупаю у тебя твой товар.

Ревенант похлопал по одному из мешочков, висевших у него на поясе, отозвавшемуся звоном монет.

- А какой именно? Ржаного Вам хлебушка? Только утречком испёк со своими сынишками, он ещё тёплым должен быть! Мы же его с душою печём! Или вот белого, пшеничного, Вы сами убедиться можете, какой замечательный-то получился! С корочкой! А зерно, зерно-то! Из самого Мишеля везли, ни одного зёрнышка не просыпали, так бережно везли-то!

- Нет, любезный, я покупаю у тебя всё. Весь хлеб, - ответил совершенно спокойно Беневаль, прервав рассказ пекаря. Я вообще-то сперва думал, что Брад - хлеботорговец. Просто пекаря иначе как в белом переднике, да с руками, выпачканными мукой, да крутящим жернов я представить не мог. Ну или хотя бы он должен продавать своё товар в пекарне, а не на рынке.

- Весь? - сперва Брад удивился, но затем лицо его расплылось в широкой улыбке. - Вот это я понимаю, сделка! Вот это я понимаю, по-старому, по-богатырски! Сейчас, дайте подумать, сколько за всё это заплатить Вам...

Лицо Брада напряглось, рот приоткрылся, пекарь медленно зашлёпал губами: считал.

- Пятнадцать серебреников, пап, - послышался тоненький голосок из-за прилавка, со стороны мешков.

Вслед за голосом появился и его хозяин. А точнее, хозяйка: русая девочка лет тринадцати, курносая, с серыми глазами и смешной ямочкой на подбородке. На ней была мужская рубаха, явно большая для неё, и в латанные-перелатанные, но чистенькие штаны.

- Спасибо, доченька, - Бран на самом деле был очень признателен девочке. Похоже, что со счётом у него было весьма туго. - Милостивые государи, это вот моя младшенькая, Акация.

- Изумительная молодая леди, - Беневаль, похоже, решил не обращать внимание, что Акация явно не относится к дворянскому сословию, и леди её называть нельзя. Хотя... это же Владетель, ему можно! - Вот Ваши пятнадцать серебреников. И один для Акации.

Эдвин протянул монеты Браду, хотя я даже не заметил, чтобы он раскрывал мешочек или отсчитывал деньги. Похоже, он решил применить что-нибудь из арсенала ревенанта.