За службу и храбрость. Священники – кавалеры ордена Святого Георгия. Неизвестные страницы

Как пишет Исакова, помимо воинской службы у архимандрита были и другие задачи: «Особое положение и особые обязанности, возлагаемые на нового обер-иеромонаха» проясняются из рапорта вице-адмирала Д.Н. Сенявина П.В. Чичагову: «Сверх сей должности я предполагаю употребить его по разным делам с духовными особами, имеющими сильное влияние на жителей здешнего края. Для чего он должен будет жить на берегу, иметь квартиру и содержание, приличное званию его, а иногда и особливые издержки для угощения тех особ, с коими будет иметь дело». Учитывая особое положение и особые расходы отца Стефана, по Высочайшему повелению ему было назначено повышенное жалованье в 30 венецианских червонцев (или 2109 рублей 60 коп. в год) и порционов вдвое больше обыкновенных священников.

Хотя при взятии крепости на о. Корчула не было умопомрачительного штурма 6-метровых стен, как при Измаиле, из описания видно, что сражение было достаточно жарким. Можно обратить внимание и на то, что бой описан так, словно русские и черногорцы давным-давно участвовали в совместных учениях.

Вообще же, благодаря успешному взаимодействию русского правительства с сербами и черногорцами, продвижение войск под командованием генерала Михельсона в самом начале войны (Далмация, ноябрь-декабрь 1806 года) прошло на удивление легко. Этому способствовало и уже ослабшее на тот момент османское влияние в крае. Крепость Бока-ди-Каторо была отнята у австрийцев без единого выстрела. При виде Российского флага тысячи черногорцев спустились с близлежащих гор, и капитану Г.Г. Белли понадобилось лишь слегка возвысить голос, чтобы за предоставленные в ультимативном порядке четверть часа австрийский флаг на крепости был спущен.

После взятия русскими войсками крепости Бока-ди-Катаро Вукотич вернулся на родину. 8 июля 1807 года он получил от вице-адмирала Сенявина инструкцию: «…узнавши на месте о положении Бока де Каттаро, будучи окруженного двумя неприятелями, меня уведомить, и впредь не оставлять Вашими известиями о сем крае, а равно и о положении Далмации и расположении тамошних народов. <…> Я уверен, что Ваше Преподобие ничего не упустите, что бы могло послужить на пользу службы и к благосостоянию обитателей». В 1808 году Вукотич передал графу Румянцеву подробный отчет о событиях и положении в Черногории.

Многие родственники и потомки архимандрита Стефана также служили России. Например, Иоанн Вукотич при Екатерине II обучался в шляхетском кадетском корпусе. Его дочь Елена Иоанновна вышла замуж за Александра Гавриловича Нациевского, впоследствии участника Бородинского сражения и взятия Парижа, генерал-лейтенанта (кавалера орденов: св. Георгия 4-й ст., Владимира 3-й ст. и 4-й ст. с бантом, Анны 1-й ст. и оружия с надписью «За храбрость»). В наши дни их потомок Олег Дмитриевич Нациевский – генерал-майор полиции. В 2000 году Вукотичи собирались в Черногории. На встречу приехали 600 родственников.

Церковь св. Трифона в Напрудном

С именем арх. Стефана тесно связана судьба московского храма святого мученика Трифона в Напрудном. Благочестивый купец Трифон Добряков, узнав о визите черногорского архимандрита Стефана в Москву, обратился через него к митрополиту и князю Петру Петровичу Негошу I с просьбой изготовить за свой счет серебряную раку для мощей его небесного покровителя, покоящихся в г. Котор в Черногории. Петр Негош (ныне прославленный в лике святых как Петр Цетинский) в ответ прислал Трифону частицы св. мощей от главы св. Трифона. Вероятно, помощь от мощей была весьма ощутима. По крайней мере, когда в 1812 году Россию постигла великая

беда в виде нашествия Наполеона, Трифон Добряков счел нужным передать драгоценные мощи Императору Александру I. По окончании войны частицы мощей св. мч. Трифона были с почестями вновь внесены в храм св. Трифона в Напрудном.

4. Святой правитель Петр I (Негош) и его дипломат. Архимандрит Спиридон Филиппович