За смертью

– Вы затрагиваете слишком серьёзную и вечную проблему. Боюсь, что это ещё нескоро изменится, если вообще когда-нибудь изменится. Нужно много времени, чтобы человек изменил свою природу и отказался от плохих, скажем так, привычек.

– А, к чёрту! – воскликнул Николай в негодование и ударил кулаком по столу. – Какое это всё имеет дело, если мы с вами давно мертвы. Почему мы вообще обсуждаем эту тему? Я сам упрекнул вас в том, что вы работаете, находясь в таком месте, но сам же затянул вас в этот бессмысленный и ненужный разговор. Мы находимся непонятно где и продолжаем обсуждать какие-то мирские вопросы, не имеющие никакого отношения к ситуации. Ей-богу, это абсурд какой-то.

– Так и есть, – потупив взгляд, произнёс Иван Иванович. – Это место… оно как будто отупляет чувства. Мы все должны быть здесь в каком-то взволнованном состояние, исследовать обстановку, искать какие-то ответы. Но вместо этого мы продолжаем жить, как будто не умирали, как будто всё ещё продолжаем жить.

– Да-а…, – протянул Николай. – Как будто продолжаем жить… Вы знаете, а я ведь не умер. Я в коме.

– У вас есть шанс, в отличие от меня. Я здесь, если так поразмыслить, наверное, около полугода, хотя это сложно сказать наверняка.

– Вот кстати, хороший пример насилия, – снова задумался Николай. – Насколько я знаю, Смерть здесь никого насильно не держит, однако, вы всё равно не уходите. Вот и в браке так же, никто никого насильно не женит, однако, все считают это необходимым. Понимаете? А?

Николай, широко раскрыв глаза, установился на Ивана Ивановича, чувствуя, что неожиданно докопался до самой сути вопроса. Но пока Иван Иванович размышлял над своим ответом, Николай опять сник.

– А, впрочем, не отвечайте. Опять всё по кругу. Что за околесица, – произнёс он в расстроенных чувствах и попытался переключиться на другие темы. – Вы сами-то женаты?

– Вдовец, – ответил Иван Иванович.

– Любили?

– До сих пор люблю. У меня там и дочка осталась.

– Так вы, наверное, поэтому и не уходите. Виноватым себя чувствуете?

– Не знаю, – вздохнул Иван Иванович. – Волнуюсь за неё, это точно. Она совсем одна осталась. Дальние родственники, конечно, есть какие-то, но…

– Я, мог бы навестить вашу дочь… если удастся – улыбнулся Николай. – Хотя сомневаюсь, что вспомню хоть что-то из того что тут было. А если и вспомню… ведь в жизни никто об этом не рассказывает, потому что никто и не поверит.

– Вероятно, Вы правы, Николай, но всё равно спасибо, – улыбнулся в ответ Иван Иванович какой-то искренней, но грустной улыбкой.

Николай ещё раз посмотрел на Ивана Ивановича. Именно в такой момент, когда человек отбрасывает все ненужные вопросы и вдруг начинает думать о чём-то личном, о чём-то важном для себя, именно тогда и видно его настоящую сущность. И Иван Иванович в данном мгновение выглядел ни как чиновник, ни как собеседник, а как человек, который переживает из-за свои внутренних проблем. Николай заметил это и увидел перед собой совсем другого человека. И всё о чём они говорил по сравнению с этим было таким бессмысленным бредом, что Николаю стыло стыдно за этот разговор.

– Вы интересный молодой человек, – прервал молчание Иван Иванович. – Надеюсь, вы сможете разобраться в себе. А я… а мне надо остаться одному, поразмышлять. Спасибо и удачи вам, Николай Андреевич.

Николай вышел из комнаты Ивана Ивановича и направился к себе, снова чувствуя необходимость побыть одному. Он то искал общения, то одиночества, и понимал, что эти перепады настроения – ненормальны. Но вдруг какое-то ностальгическое чувство по нахлынуло вдруг на него. Он вспомнил свой двор, в котором провёл детство, своих родителей, и даже отца впервые за долгое время он вспоминал без злобы и обиды. Вспомнились ему и студенческие годы: друзья, подруги и весёлая жизнь в общежитии. Вспомнились ему и все те девушки, с которыми он встречался. Подумав об этом, он усмехнулся и вспомнил про моральные ценности, о которых говорил Ивану Ивановичу. «Да я сам гуляка тот ещё», – подвёл он итог всем этим мыслям. С особой теплотой вспомнилась Николаю мама, которая так рано ушла от него. Вспоминалось всё: и весёлые моменты и грустные, и радости и ссоры. Вся жизнь как будто прошла заново, все воспоминания озарились какими-то новыми яркими красками.

4

Отец Николая, Андрей Петрович, был владельцем одной небольшой фирмы, когда к нему на собеседование пришла совсем ещё молодая и застенчивая, только что получившая диплом, Анастасия Львовна. Сам по себе Андрей Петрович был человеком нового поколения, он был чрезмерно весёлый и по своей молодости немного взбалмошный. Анастасия Львовна сразу понравилась ему как раз тем, что была его противоположностью. Она была спокойна, скромна, и даже в какой-то степени покорна. Возможно, их различия и были причиной их будущего расставания, но говорить наверняка сложно. Ведь часто бывает, что семейный быт с такой домашней девушкой, как Анастасия Львовна, меняет мужчин, делает их спокойнее и рассудительней.