За спичками

– Душа утопленников свободно отделяется от их тела. А чтоб благословить могилу, пастор должен выехать на лодке к месту аварии. Там он черпаком немного зачерпнет воды и трижды обрызгает это место. Вот и все благословение. А после такого погребения утопленник уже не считается в живых. И его вдова может свободно выходить замуж.

Киннунен все же был озадачен этой новостью. Не без удивления он сказал:

– Посмотрите на этого зятя Копонена. Ведь он, как это ни странно, ничего не сказал о том, что Ихалайнен и Ватанен утонули.

По мнению Хуттунена это действительно было странно. Однако Вилле нашел этому объяснение:

– Там у них в Йоки столько всяких дел, что они и не говорят о каждом происшествии в отдельности, как у нас в Липери. Они там всегда придерживают язык за зубами, чтоб не брякнуть какую-нибудь глупость, мало относящуюся к делу.

Киннунен с этим вполне согласился и в свою очередь сказал:

– Это я тоже заметил, что не только в Йоки, но даже и в его окрестностях люди ходят, будто воды в рот набрали.

Вилле Хуттунен, вдохновившись поддержкой, воскликнул:

– Вот они какие! А вся семья Копонена в особенности отличается скупостью и жадностью. Люди рассказывают, что они даже не каждый день жрут, скупятся. Говорят, что они только в Рождественские праздники досыта едят, и то не все сразу наедаются, а по очереди – каждый год по одному. Конечно, в таком доме и на слова скупятся. Таких людей надо, как коров, доить, и то вряд ли что получится, промолчат. Нет, здесь в Липери мы не похожи на городских. Любая речь у нас течет прямо, как вода из крана. И не видать, чтоб от этого в Липери иссякли слова… Киннунен всецело согласился с Вилле. И тут он даже почувствовал некоторую гордость за свою Липери. Ои предложил свой табак Хуттунену и сказал:

– Это верно, у нас в Липери не скупятся на слова и не торгуются из-за них. А что касается Ихалайнена, так ов за свой зек успел столько нагрешить, что придется ему дать ответ перед небесным судом.

– Не с пустыми руками побрел Ихалайнен в свой последний путь! – сказал Хуттунен, зажигая свою трубку. И тут он стал рассказывать о дорожном багаже покойника:

– Этот Ихалайнен, когда был еще мальчишкой, крал репу с чужих огородов. Он вместе с Ватаненом крал, и так крал, что мы, другие мальчишки, не могли с ним соревноваться. А ведь тогда в Липери репу сеяли в огромном количестве. И хотя каждое семечко всходило, но хозяевам, кроме ботвы, ничего не оставалось.

Подняв свои очи к небу, Киннунен сказал:

– Еще хорошо, что здесь у нас в Липери нет фруктовых садов! Это прямо великое счастье для всех уходящих в загробную жизнь.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

От дома старика Хювяринена шла прямая дорога к дому Вилле Хуттунена. Но если ехать с тем, чтобы побывать в доме Ихалайнена, пришлось бы делать большой крюк. Такая дорога выходила длинней на восемь верст, тем не менее Вилле Хуттунен решил-таки сделать этот крюк. Ему хотелось получить некоторые подробности об отъезде Ихалайнена в Америку. Помимо того, уж очень ему не терпелось рассказать обо всем, что он знал.

Майя-Лийса, жена кузнеца Кананена, находилась еще у Анны-Лийсы, когда приехал Вилле Хуттунен. Бедные женщины все еще сидели без спичек и страдали от этого.

Вилле вошел в дом, выбил пепел из своей трубки и спросил у Анны-Лийсы:

– Кажется, ты – бывшая жена Ихалайнена?.. В чем дело, почему Ихалайнену приспичило ехать в Америку?

Скудные сведения были у бедной женщины о причинах отъезда ее мужа.

К тому же она и не совсем верила в его отъезд. И все время ожидала возвращения Антти. Однако Хуттунен уверил её в обратном. Он сказал ей почти без передышки: – Антти сел на корабль с большой группой других людей, которые собрались ехать в Америку, Это были мужики со всех волостей. Там были и такие рослые молодцы, что даже как-то не верится, будто таким нечего делать в Финляндии. Всем им для чего-то приспичило ехать в Америку… И почти все они побросали своих жен, так что теперь немало прибавилось вдовиц во всех волостях… Вот и тебя, бедная женщина, Ихалайнен оставил вдовой…

Тут Вилле приготовился сказать самое главное из того, что ему было известно. Постукивая сапогом об пол, он торжественно изрек:

– Только короток путь был у Ихалайнена. Недалеко он отъехал от берега, как уже наткнулся на такое препятствие, которое не мог он перепрыгнуть!

В сердце Анны-Лийсы зажглась надежда. Она спросила:

– Как вы сказали? Ихалайнен вернулся назад?

Вилле Хуттунен, сделав серьезное лицо, продолжал:

– С Ихалайненом приключилось несчастье иного сорта. С большой группой путешественников он пошел ни дно моря, так как их корабль махнул в воздухе своей кормой, как лошадь машет хвостом. Их корабль загудел в последний раз и тут же поперхнулся своим дымом.

Анна-Лийса напряженно вслушивалась в слова Вилле, но ничего не понимала.

Хуттунен продолжал:

– И вместе с Ихалайненом опустилось на дно моря столько господ, что в Йоки придется, видимо, закрыта все винные магазины, поскольку теперь там некому будет покупать коньяки. Все эти господа пропали, как тараканы в горящей избе.