За спиной – двери в ад

– Да. Это очень важно. Ведь я, в отличие от моей сестры, никуда не собиралась уезжать из страны. В мои планы входило поменять работу, найти такое место, где бы я могла зарабатывать переводчицей больше, вот и все. Я не гналась за большими деньгами, равно как и за приключениями. Повторяю, в отличие от моей сестрицы. Но в тот вечер, когда меня напугали в милиции… Этот допрос, этот кошмар, когда я вдруг поняла, что на меня могут повесить убийство, которого не было, – словом, все это сильно повлияло на меня. И даже тот факт, что меня отпустили и я оказалась дома, я уже воспринимала иначе… Я начала дорожить свободой и возможностью просто находиться у себя дома. Ты пойми, я человек законопослушный, организованный, аккуратный, хотя тебе-то может показаться обратное… И вдруг вляпаться в такую историю… Мне было обидно, что со мной разговаривают как с преступницей. Я чувствовала, что мне не доверяют. Этот следователь, он так смотрел на меня… У него такие глаза… мертвые… Я понимаю, он не знал меня, я для него была одной из многих, кого ему приходилось допрашивать по роду своей службы, но мне-то от этого не было легче! Вот и получилось, что в тот вечер, когда я наконец вернулась домой, встретилась с сестрой, я вдруг поняла, что значат свобода и покой. Конечно, я была напугана также и смертью Маши. И сколько бы моя сестра ни говорила о том, что меня это не должно волновать, какой-то процент вероятности, что ее убили, все-таки был. И это при том, что я лично никого не подозревала. И одновременно могла бы подозревать кого угодно… Дело в том, что Маша была богата. И возможно, ее каким-то образом ограбили, возможно, заставили подписать какой-нибудь документ… генеральную доверенность, к примеру… Но все это просто роилось у меня в голове, когда меня допрашивали. Подумалось, что меня-то убивать никому нет смысла, я же бедная как церковная мышь. А вот Маша… У нее на тот момент было свое туристическое агентство, причем преуспевающее. Я знала из ее телефонных разговоров, которые мне иногда приходилось слышать, что дела ее в порядке, что она вкладывает деньги в какие-то ценные бумаги… Вот если бы она была замужем, тогда можно было бы заподозрить, к примеру, мужа… Мало ли таких историй, когда муж сам помогает своей надоевшей жене уйти из жизни с тем, чтобы потом унаследовать бизнес, деньги… Послушай, Бертран, я понимаю, что все, что я сейчас говорю, не так уж и интересно, просто мне хотелось бы, чтобы ты понял, в каком душевном состоянии я находилась в тот вечер, когда Ксения призналась мне в том, что собирается уехать в Афины.

Глава 5

Москва, 2007 г.

– И какие же у тебя планы?

– Поля, ну, пожалуйста, не смотри на меня так мрачно… На тебя глядишь – просто жить не хочется. Между тем ты должна радоваться уже тому, что тебя отпустили, что эти изверги в погонах ни в чем тебя не подозревают… Радуйся жизни! Нельзя с таким лицом жить. Ты очень красивая девушка, и улыбка у тебя потрясающая…

– Выкладывай уже, что у тебя, – потребовала Полина строгим тоном старшей сестры, заранее предчувствуя, что возбуждение младшей, которое невозможно скрыть, не сулит ничего хорошего. – Нашла нового любовника?

– Нет, не нашла. И вообще я никого не ищу. Просто я послезавтра лечу в Афины. Работать. Вот и все.

– Куда? – Вилка выпала из рук Полины. – Вот только этого мне еще не хватало! Работать в Афины. Решила заделаться настоящей проституткой? Все, дошла до ручки? Ксения, очнись! Ты что, не знаешь, чем все это может закончиться?

– У меня там подруга живет. Она подстрахует, если что.

– Каким образом? Ты с кем едешь?

– Нас целая группа набирается. Четыре девушки. Три с Украины и я.

– Четверка отважных, ну-ну! Билеты вам уже, конечно, купили.

– Да, работодатели все оплачивают. Мы будем танцевать в дорогих кабаре, ресторанах, клубах. Зарплата от полутора тысяч евро…

И Ксения взахлеб принялась рассказывать сестре о том, как замечательно она будет жить в Греции, как много будут ей платить и что вообще Греция – благословенная страна, где всегда тепло и пахнет морем…

Полина расплакалась. Она сидела за столом, закрыв ладонями лицо, и тихо плакала.