За спиной у Бога (СИ)

— Саванна, дыши! Саванна! — кричала она, напугавшись за жизнь своей звездной подруги. Послышался душе раздирающий женский стон и кашель. Беатрис, подхватив подругу под руки, выволокла, прямо на пол из криогенной камеры, прижав ее голову к своей девичьей трепещущей от волнения груди.

— Все хорошо, Саванна. Все хорошо — уже спокойнее произнесла Беатрис, глядя, как Джейк и Якоб, бросились к еще одной из аварийных камер, где уже внутри ее шла борьба со смертью. Там внутри камеры заполненной горячим разогревающим паром, бился о стекло человек. Он кричал и пытался спастись из погибельного плена.

— Что ж, так день сегодня не заладился! — прокричал Джейк у следующего саркофага. Перепрыгивая через открытую в пару, парящую пустую криогенную камеру. Якоб подскочив с другой опять стороны, воткнул снова свою железяку в резиновый уплотнитель створки, пытаясь проткнуть насквозь намороженный сжиженным азотом лед. Они безуспешно пытались сорвать с аварийных петель верхнюю прозрачную длинную примерзшую намертво крышку ледяного саркофага.

— Черт подери! — прокричал Якоб — Не открыть, ломать надо! Он там погибнет! Держись, Денис! — он крикнул тому, кто был внутри. С той внутренней стороны камеры в горячем тумане, стоял стук о стекло. Мелькали человеческие, ноги и руки, но соскальзывали по внутренней стороне закрытого колпака верхней створки.

— Если не сломаем, ему конец! — прокричал Якобу Джейк. Тут же к их крику подключилась Биатрис — Мальчики, дорогие, спасите его, спасите его! Она перепуганная прижимала пришедшую в сознание свою лучшую боевую подругу. Та тоже перепуганная прейдя, уже, наконец, в себя, пытаясь вырваться из объятий Беатрис.

— Отпусти меня! Беатрис! Отпусти, сейчас же! Я должна им помочь! — прошипела, вырываясь, Саванна. И все же вырвавшись из рук Беатрис, поползла, обессиленная, по полу на руках и коленях к заклиненному льдом саркофагу. За ней, следом соскочив на ноги, кинулась и Беатрис. В тот же миг разлетелось стекло колпака криогенной камеры. И мелким стеклянным крошевом посыпалось на геккерамический пол отсека.

Оно посыпалось и внутрь самой камеры, осыпая там всего с ног до головы своего задыхающегося в горячем пару пленника.

* * *

Млечный путь. Дальний космос. Район внутреннего газопылевого рукава. Неизвестная солнечная система Желтого Солнца. Борт Х-БИ 7289 626 С.С. «МАРВИН» Класс: «ПАНТЕРA» 15.03.3017 г. 08:34.

Громадный бронированный гигант висел над голубой планетой. Он парил над ней невесомой пушинкой среди света звезд и созвездий такой маленький для всей Вселенной, что, наверное, был совершенно ей незаметен даже на фоне яркой желтой огромной звезды. Ее горячие лучи касались лишь его своим теплом. И освещали в этом ледяном мраке космоса пошарпанный звездной пылью корпус стального монстра. Специальное термоустойчивое покрасочное покрытие корабля давно выгорело и стерлось о ту звездную пыль, превращая его в один серебрящийся с ожогами и ссадинами однотонный монолит, на борту которого красовалось его название. Большими крупными наклонными буквами в освещении бортовых габаритных огней, четко еще вырисовывалось под его главной рубкой и по бортам судна, имя «МАРВИН». Створки иллюминаторов корабля, кроме главной рубки, по всему его корпусу открылись от бронированных верхних защитных жалюзи. Словно его глаза проснувшегося от долгой спячки звездного судна. И он, словно смотрел на мир из мрака и холода, как новорожденный младенец на мир, в котором ему предстоит теперь жить, на мир в который он попал, блуждая в полном одиночестве среди звезд и созвездий.

* * *

В камбузе было шумно. Все пытались, то, как-то нелепо шутить, то вспоминать шутливо свои сновидения, увиденные за долгие годы полета.

Гремела посуда и негромко играла классическая оркестровая музыка, откуда-то сверху разносясь по всему столовому отсеку корабля. Все обошлось и как нельзя лучше. Если не считать перебинтованных пальцев на руках двух мужчин и легких поверхностных кожных ожогов, того, кто сидел с ними рядом. Весь перебинтованный с ног до головы, он через боль, тоже пытался чего-то там шутить и смеяться вместе со всем экипажем своего корабля. Голый весь в бинтах, все еще в одних плавках, он был один без одежды здесь за столом на льготных условиях, как пострадавший больше всех. Шутки в основном лились в его сторону, приподымая его болезненное настроение. Их всех выручила длительная практика и тренировка. Они в космосе были не новички.