За стеной из диких роз

Анна оглянулась. Идти назад было нельзя, но мысль об оставленном в одиночестве Клоде не давала ей покоя. Девушка утешала себя тем, что до заката он в безопасности, а потом придётся прятать его от придворных, но страх того, что ему может стать хуже в её отсутствие неприятно щекотал нервы. Аннабелль озиралась по сторонам в надежде увидеть проводника или саму колдунью. И увидела. На кривой ветви, тянувшейся к девушке, сидела малиновка. Наклонив голову, она наблюдала за Анной, словно дожидалась, когда та её заметит. Девушка улыбнулась ей, точно старому другу, и вдруг осознала, как ей не хватало этого: простой улыбки, не вымученной, не саркастичной, не грустной, а совершенно обыкновенной, простой и прекрасной, как сама радость. Птица весело защебетала и вспорхнула в воздух, зазывая девушку следом. Аннабелль шла за ней безо всякого сомнения, оставляя след из подвесок и лент, клочков ткани, зацепившейся за ветви кусков, вглядываясь в буро-зелёный лес, чтобы увидеть… что? Она не знала, как выглядит жилище ведьмы.

Первый раз, когда ей довелось столкнуться с колдуном, имеющим собственную крышу над головой, был в самом начале скитаний девушки. Добродушный старичок с по-детски большими глазами был совершенно безобидным, рассказывал сказки, начиная со слов «помню, в молодости…», с помощью волшебства он кипятил чайник и мыл полы, но не более. Аннабелль прожила у него неделю и чувствовала себя крайне бесполезной в сравнении с летающей посудой и едой, которая готовилась сама. Анна всё думала, что это какой-нибудь фокус и старичок вовсе не волшебник, а, насмотревшись на настоящих колдунов, метающих огненные шары, накладывающих проклятия и способных заколдовать целый замок, она уверялась в том, что старик просто пошутил. Если бы он рассказал ей о том, каковы колдуны на самом деле, она вряд ли бы стала искать с ними новых встреч.

Солнце пробивалось сквозь листья и согревало лес. Деревья тянули к золотым лучам свои длинные ветви, словно пытаясь поймать их своими узловатыми, скрипящими пальцами. Вдруг Аннабелль заметила, что не она одна следует за пернатым проводником. Следом за ней с ветки на ветку перелетала стайка птиц, с нескрываемым любопытством поглядывавшая на девушку. Из-за деревьев то и дело показывалась заострённая рыжая мордочка, шумно втягивавшая воздух и скрывавшаяся в высокой поросли папоротника. И чем дальше малиновка вела Аннабелль, тем больше спутников становилось у девушки. А та понимала, что уже совсем свыклась с напоённой колдовством жизнью, сказочной и кажущейся ненастоящей, полной тайн и приключений, вытекающих из каждого неосторожного шага. Всё остальное, даже бушевавшая всюду революция, меркла в сравнении с колдунами, ведьмами и заклятиями. Сожаление Аннабелль вовсе развеялось.

Малиновка вывела её на узкую дорожку, уходившую вперёд сквозь густые заросли шиповника, пьянящий аромат которого наполнил весь лес и окутал его сладкой полудрёмой, как хорошее вино. Они подошли к самой границе владений Клода, заросли разошлись, готовые выпустить Аннабелль наружу. Девушка замерла и оглянулась назад. Замок остался далеко позади, даже башни уже не виднелись из-за деревьев, только шпиль самой высокой из них горел в лучах высоко поднявшегося солнца, подобно забытой звезде, обронённой луной с её искрящегося шлейфа.

— Ненадолго ты можешь уйти, — послышался глубокий голос. Аннабелль обернулась — из проёма на неё смотрела колдунья, жестами подзывая девушку к себе. Неуверенно Анна подошла к ней и пересекла границу. Проход остался дожидаться её, как раскрытая пасть, усеянная зубами шипов, но девушка поняла, что уже не боится этого зверя.

Она подошла к колдунье и сделала реверанс, приветствуя её, та рассмеялась и обняла Аннабелль так открыто и тепло, словно они были давними подругами или сёстрами; к горлу девушки подступил комок, а на глазах на секунду появились слёзы. Анна неловко подняла руки, потом опустила их, не зная, что делать. Через мгновение ведьма отпустила её и, взяв за руки, посмотрела на девушку, как на долгожданную гостью.

— Я так рада тебе, — сказала она и в её голосе не было ни угрозы, ни звенящего холода, парившего в тот день над поляной. — Хорошо, что ты пришла так скоро. Твой друг с тобой? — спросила она и довольно кивнула, увидев прицепленный к шатлену флакон. — Очень жаль, что так вышло, а может, оно и к лучшему, — пожала плечами ведьма, увлекая Аннабелль за собой, всё дальше от Клода и его замка. — Кстати! — она резко остановилась. — Меня зовут Эрвелин. Вряд ли кто-то называл тебе моё имя.

— Думаю, мне представляться без надобности, — с улыбкой сказала Аннабелль. Она уже не чувствовала благоговейного страха перед новой знакомой. То, как Эрвелин двигалась и говорила, вызывало лишь желание ещё больше говорить с ней — неважно, о чём. Но сперва хотелось обсудить самое главное.

— Можешь назваться ради приличия, — улыбнулась колдунья, — Анна.

— Да, именно так, — кивнула девушка. — У меня есть несколько вопросов…

— Ну, разумеется! — воскликнула женщина и рассмеялась. — Ещё бы их у тебя не было!