За стеной из диких роз

— Как обычно, — пожала плечами Аннабелль, принимаясь за новый венок для себя, — ты будешь размышлять, а я — мешать тебе.

Клод обернулся к ней и, улыбнувшись шире, протянул ей белоснежное соцветие каштана, ещё не успевшего сбросить свой белый наряд. Густой терпкий запах его цветов напоил густой от жары воздух. Анна с благодарностью приняла цветы.

— Какая книга у тебя с собой?

— «Блики на воде», — ответила Анна. — Немного приключений и философии.

— Что ж, они неразделимы, — покачал головой Клод. — Хочешь почитать там, когда приедем? Будет самый душный час, тогда ни одна живая душа не сможет прервать тебя, — поймав её недоверчивый взгляд, он снисходительно произнёс: — Если пожелаешь, я почитаю.

Аннабелль благодарно кивнула. У ручья она с готовностью передала ему книгу и устроилась в корнях дерева, как в причудливом кресле. От мерно бегущей воды веяло прохладой, а блики танцевали на тёмной коре, разрывая расположившуюся под густой кроной тень. Иногда золотистые пятна света прыгали на руки Аннабелль и тут же убегали вслед за водой ручья, теряясь на залитой солнцем поляне. Девушка ловила лучи зеркальцем и играла ими, направляя их на ветки деревьев, как причудливых птиц или бабочек, подсвечивала ими тёмно-зелёную листву, вспыхивавшую изумрудным светом.

Вскоре и это занятие ей надоело. Уже давно Анна страдала от праздности, чувствовала неутолимую потребность в деятельности. Ей не давала покоя мысль, что она может сделать что-то полезное, помочь кому-то. После выздоровления Клода эта мысль мучала её со страшной силой, едва не вгоняя в депрессию, и даже книги не спасали от неё. Ещё больше девушке не нравилось то, что пока её ум не был занят каким-то делом, в нём вольготно располагались другие мысли: неприятные воспоминания, сожаление, тоска, которые не могла разогнать даже самая жаркая дискуссия.

Клод заметил её состояние и, прекратив чтение, устремил взгляд на Анну, без слов спрашивая, в чём дело. Девушка тяжело вздохнула, боясь показаться неблагодарной или просто непонятой, и сказала:

— Мне просто нужно что-то делать, — слова прозвучали отчего-то виновато. — Понимаешь, раньше я помогала людям, а сейчас… Я не делаю ничего. Всё, что мне нравилось, успело наскучить, а других увлечений, кроме того, как лечить людей или путешествовать, у меня нет. Да они мне и не нужны.

— Если хочешь, ты можешь лечить животных, — с участием предложил Клод. — Они, конечно, не люди, но тоже могут нуждаться в помощи. Правда, сопротивляются с двойным упорством.

Взгляд Аннабелль просиял, как у ребёнка, раздразнённого новой игрой, готового наслаждаться ею, пока не наскучит. С животными ей ещё не приходилось работать, но это означало лишь то, что Анна снова будет учиться, с ещё большим рвением узнавать новое, чувствовать стук взволнованного сердца. А Клод лишь усмехнулся, отметив преображение в её лице.

Над их головами раздался звонкий щебет, эхом прокатившийся по умолкшему из-за жары лесу. Аннабелль обернулась и увидела малиновку, усевшуюся на самой нижней ветке и сверлившую молодых людей неподвижным взглядом.

— Первый пациент? — спросил Клод, но голос его был холоден, точно он знал, чей посланец эта птица.

— Не знаю, — тихо ответила Аннабелль, беспокойно глядя на незваную гостью. Она не боялась встречи с ведьмой или испытания, но почему-то ей хотелось, чтобы все возможные трудности, которые заготовила ей колдунья, в этот раз обошли её стороной.

Птица вновь громко защебетала, точно пытаясь что-то сказать и, в последний раз взглянув на Клода и его спутницу, вспорхнула с ветки и исчезла в тени леса. Отзвуки её тонкого голоска ещё висели в воздухе, даже когда она была совсем далеко. Лес точно не решался отвечать ей своим мерным шёпотом и боялся перебить даже самым тихим звуком: вздохом, шелестом, щёлканьем ветвей. Молчанье окутало и Анну с Клодом, они точно сделались его частью и тихо сидели, ожидая, кто первым нарушит тишину. Это безмолвие только подстёгивало дурное предчувствие Анны, беспричинное беспокойство росло с каждой секундой, и лучше бы в тот момент уже случилось что-нибудь плохое — тогда бы прекратилась эта немая пытка.

Постепенно стали возвращаться остальные звуки, где-то неподалёку робко запела стайка птиц, ветер вновь заиграл травой и ветвями, и казалось, что даже ручей ускорил свой бег. Однако Клод, казалось, был совершенно не рад этой перемене. Он прислушался и через мгновение поднялся на ноги, словно пытаясь возвыситься над всеми звуками, чтобы уловить среди них один, на секунду захвативший его внимание. Аннабелль тоже прислушалась, но не отметила ничего необычного. Клод сделал несколько шагов вперёд, пригибаясь, точно удерживая себя от того, чтобы по-животному припасть к земле.

— Что такое? — спросила у него Анна.

— Кто-то ходит по лесу, — хмуро ответил ей хозяин замка.

— Отправишься на поиски? — он только обернулся и, коротко кивнув, пошёл к лошадям. Аннабелль беззвучно последовала за ним. На его вопросительный взгляд она ответила: — Я могу пригодиться.