За стеной серого мира

Рита достала свое и радостно вскрикнула. У платья был белый отутюженный воротничок, рукава-фонарики, серо-голубой пояс и даже темно-синяя брошка у ворота. А юбка! Юбка была в складку! Рита во все глаза разглядывала новое платье. Этот подарок произвел на нее очень большое впечатление, и когда она пересказывала мне свою историю, платье было описано настолько подробно, что заставило меня и сейчас сделать на нем акцент.

И хоть у всех соседок наряды были очень похожи, сколько радости принесли эти обновки.

Няня, умиляясь, приложила руки к груди.

– Вы такие красивые, – вздохнула она. – Я буду скучать по вам!

Затем мисс Олин замолчала и подозвала к себе Риту, девочка была ее любимицей и получала немного больше внимания, чем остальные.

– Мне так жаль, Рита, что брошь и пояс не подчеркивают твои зеленые глаза, но других цветов просто не было. Хочешь, я заплету тебе косы?

Мисс Олин, втайне от других учителей и воспитателей, разрешала называть себя по имени. Камея. Хоть это и было против правил и грозило выговором. Почти все воспитанницы продолжали следовать заученным наизусть законам приюта, кроме Риты. Девочка иногда позволяла себе назвать любимую няню по имени и обратиться к ней на «ты». Но только тогда, когда никого из взрослых не было рядом.

– Я буду очень тебе признательна, – Рита сделала книксен и позволила мягким умелым рукам няни заплести волосы в красивую прическу.

Мисс Олин была очень молода. Года четыре назад, когда ей исполнилось восемнадцать лет, она покинула стены этого приюта, как воспитанница, и сразу же вернулась, но уже как новая няня. Камея обладала красивым голосом, на занятиях пением с девочками она брала очень высокие ноты, но при взгляде на эту худую, даже тощую девушку, нельзя было так подумать. Привычки, приобретенные в приюте, не оставили Камею и после выпуска. Она все так же убирала свои каштановые длинные волосы в тугие косы или пучки, чтобы не выбивался ни один волосок, ведь учителя за это наказывали.

Ближе к обеду, когда у всех волосы были красиво убраны, платья сидели как влитые, а текст о себе заучен наизусть, пятерых воспитанниц вывели из приюта к воротам. Здесь уже стоял и пыхтел изо всех сил старенький видавший виды автобус. Автоматическая дверь с очень уж недовольным скрежетом отъехала в сторону. Камея подтолкнула девочек к машине. Как только все расселись на жестких креслах с давно выцветшим рисунком неизвестных цветочков, водитель нажал на газ. Машина дернулась, покряхтела, чихнула и заглохла.

– Ну, дела! – почесав затылок, протянул водитель и вылез на улицу. Через закопченные и покрытые слоем грязи окна было сложно разобрать, что происходит снаружи, но недовольные возгласы мужчины, копающегося во внутренностях транспорта, находящихся под капотом, доносились очень четко.

– Ничего, скоро поедем, небольшие неполадки, – улыбнулась мисс Олин, сминая платок в руках.

Для приютских детей автобус казался чем-то волшебным и невероятным. Поэтому, когда он с раздраженным урчанием завелся, девочки радостно зааплодировали.

Рита ездила на автобусе всего дважды. Первый раз, когда ее привезли в приют, а второй – год назад на завод с экскурсией.

Дорога была вся сплошь в ухабах, на каждой кочке девочки подпрыгивали и радостно взвизгивали, второпях пытаясь рассмотреть проносящиеся за окном улочки и выцветшие вывески магазинов.

Мало кто из уже взрослых людей бывал у Стены. Только те, кто там работал или привозил ребятишек из приюта.

По мне, Стена эта – жуткое место. Вздымается над твоей головой куда-то к небу, того гляди обрушится всей массой на наш жалкий район. Огромная серая махина, отделяющая одну часть города от другой. И только машины с продовольствием снуют туда-сюда, проезжая через металлические тяжелые ворота.

Обычно, у дороги, ведущей к воротам, толпятся бедняки. Работы не так много, а в шахты никто не хочет соваться, слишком много смертей там случилось, чтобы так рисковать. Вот и стоят они, побираясь с протянутыми костлявыми руками, по обочинам дороги, надеясь на жалость водителей. Иногда им везет. Один-два человека в день кинут буханку хлеба, а потом спишут ее на оплошность со стороны погрузчиков.

Подъехав к Стене, автобус резко прекратил жужжание и замолк.

– Уф, – выдохнул водитель. – Хоть доехали, думал, что все, трындец.

Мисс Олин вспыхнула.

– Не учите плохим словам детей! – воскликнула девушка. Но мужчина только усмехнулся на ее замечание.

– Не поучай старших, девочка, – такое неуважение к любимой няне, очень огорчило Риту, для нее ведь она была непререкаемым авторитетом. – Топай получать пропуск.

Мисс Олин, оскорбившись, поджала губы и выпорхнула на улицу. На минуту она замерла, окинув взглядом Стену, но заставила себя двинуться дальше, приподнимая подол платья, чтобы не запачкать его.

Девочки высыпали из автобуса за мисс Олин, но появившийся на их дороге водитель не пустил воспитанниц дальше.

– Стойте и ждите, – буркнул он недовольно, открыл капот и погрузился в работу.