За стеной сна

Молодой человек усмехнулся. Надо же, на ум лезут слова Филиппова, секретаря партийной организации. Тот любил загнуть подобное с этаким пафосом и подвываниями. Людям Филиппов не шибко нравился, уж слишком идейный. Такой и мать родную продаст, не поперхнётся, но, делать нечего, остальные сидели и хлопали ему в ладоши, словно дети на новогоднем утреннике таинственному и сказочному Деду Морозу, обещающему чудеса да распрекрасное время в наступающем году.

Сквер, где гулял Вадим, был довольно обширен, можно сказать настоящий парк. Много деревьев росло тут, а еще больше разных трав да цветов, названий которых парень подчас не знал, а спросить прохожих стеснялся. Хорошо узнавал только тысячелистник, выставивший навстречу солнцу белый зонтик соцветия да молочай с характерными острыми листьями. Из деревьев бросался в глаза татарский клён с его ярко—красными семенами. Тот словно впитал в себя кровь всех поколений, живших на этой земле и умерших насильственной смертью. Клён этот всегда ошеломлял и пугал Вадима своей страшной символикой. Ведь и он сейчас тоже стоял на изломе, на границе двух людских потоков, вершил справедливый, а, может, и несправедливый суд над своими согражданами.

С той поры, как провёл Вадим свой первый в жизни допрос над одним из вредителей, стали мучить его кошмары. Раньше он не придавал абсолютно никакого значения снам, но затем забеспокоился. Уж больно совпадать они начали с его реальностью. Не стопроцентно, нет, ни один к одному, просто Вадим поневоле начал свои сны расшифровывать, иначе бы и вовсе сошёл с ума. Мозг всё время заставлял возвращаться к пережитым в снах реалиям, и молодой человек поневоле стал вести их скудную, ненаучную классификацию.

Если дело происходило в старом доме, где жил раньше Вадим, можно вздохнуть с облегчением. Значит, сон касается прошлого, а его он уже не опасался. Если же такой привязки нет, а вокруг тебя вьются змеи, – пиши пропало, жди неприятностей на службе. И здесь уже непонятно, кто твой враг: вредитель, что сидит по другую сторону стола или твой непосредственный начальник, для которого ты лишь разменная монета в его карьерном продвижении.

В своих размышлениях Вадим и не заметил, что довольно сильно углубился в парк, вокруг стало заметно тише. Бурные улицы остались позади. Здесь же гуляли немногочисленные любители свежего воздуха и мамы с детишками. Вперёд и показался один из местных прудов, остался еще с дореволюционных времен. Круглый, с мраморным обрамлением. А посредине стоит девочка с изящной лейкой в руках и оттуда тихо капает вода.

Вадим замер у пруда, разглядывая легкую рябь на поверхности да тонкие ажурные нити редких водорослей в глубине. И тут вдруг вспомнил, о чём разговаривал с умершей тётушкой во сне. Речь шла о его работе и друзьях, она просила не трогать кого-то из них. Молодой следователь нахмурился, весь ушёл в свои мысли, пытаясь припомнить, как же звали того, о ком шла речь.

И тут раздались крики, а потом и звуки милицейского свистка. Вадим резко обернулся. По аллее неподалеку прямо к нему бежало несколько человек. Патруль кого-то преследовал. Поначалу Вадим вообще замер, ему не хотелось влезать в чужое дело. Но потом вспомнил, что всё-таки тоже служит, пусть сегодня и выходной. И он бросился наперерез убегающему.

Лёгкий удар и тот оказался на земле. Подбежавшие милиционеры скрутили жертву. Вадим достал удостоверение следователя, показал патрулю:

– В чем дело, товарищи?! Что происходит?

Милиционеры отдали честь, отдышались, заговорили:

– Все в порядке, товарищ следователь. Опознали одного из контриков! Требовали остановиться, а он, зараза, сдаваться не захотел. Вот и пришлось побегать, спасибо, что помогли, – старший из патрульных пожал молодому следователю руку.

Тем временем двое других подняли с земли убегавшего, повернули его лицом к разговаривающим. И Вадим замер на месте с поднятой рукой. Перед ним стоял Фёдор Колпачков, друг детства со двора, немало времени они провели вместе.

– Фёдор?! А что… Как…

– Так вы его знаете, товарищ следователь? Выходит, читали, справку на него?

Вадим кивнул, не зная, что ответить. Фёдор же вообще на него не смотрел, отвернулся.

– Ладно, отведём его. А то нас там, – патрульный указал в сторону проспекта, – машина заждалась.

И снова следователь лишь кивнул. Теперь он вспомнил, о ком говорила тётушка в сегодняшнем сне. Да, речь шла о Фёдоре. Но как так? Откуда он вообще мог взяться в Москве, да ещё и чтобы разыскивали как контрреволюционера? Вадим ничего не мог понять. Нормальный ведь был парень, может пил слегка – но так кто этим не балует? И главное – как вообще могло случиться это страшное совпадение со сном? Много вопросов без единого ответа. Зато Вадим теперь знал, чем займется помимо других дел на неделе. Надо выяснить, как Фёдор попал в Москву, и за что его всё-таки взяли. Ну и… Тут молодой человек слегка поперхнулся, такой неприятной, противоречащей его атеистическим взглядам, казалась эта мысль – надо выяснить, что же всё-таки стоит за этими снами, как можно их трактовать и почему это вообще началось с ним.