За столбами Мелькарта

Тяжёлое раздумье овладело Ганноном. Бессонные ночи, полные тревожных мыслей, дни без питья под палящим солнцем или под потоками воды, гибель друзей — всё это оказалось напрасным. Ярость команды в любое мгновение может окончиться взрывом. Надо вернуть людям тень. Кажется, они не могут жить без тени, как не могут обходиться без этой детской веры в колдовство, без неприязни к чужеземцам, без всего этого древнего груза суеверий и обычаев, который завещан прошлым. Куда ни забросит человека судьба, он всюду будет искать свою привычную тень. Вернуть людям тень — проще, чем открыть новый мир. Для этого достаточно повернуть корабль. Вернуться назад, когда цель так близка! А будет ли путь назад более лёгким?

Страшно подумать, какое расстояние отделяет их теперь до Столбов и дружественного Гадеса! Сколько дней и ночей придётся плыть вдоль этого чужого негостеприимного берега! Сколько ещё ожидает препятствий и потерь? Какие чудовища ещё могут встретиться на пути! И никто не поспешит на помощь. Никто! И всё же в ту ночь Ганнон приказал повернуть назад.

Против ветра

К вечеру забросили в море сеть. Не прошло и нескольких минут, как вся площадка кормы была заполнена трепещущей рыбой. Попалось и несколько морских раков, а также бесчисленное количество медуз.

— Я теперь понимаю этих атлантов, — говорил Адгарбал, с отвращением глядя, как один из моряков разжёвывал кусок сырой рыбы. — Что может быть отвратительнее этой еды!

— Была бы соль! — вздохнул моряк.

— Неподалёку от Утики, где я родился, — вспоминал кормчий, — добывают соль. Там вокруг нет леса, и люди живут в домиках из соляных глыб, белых и красных. Сюда бы такой домик!

На палубу вышел Мидаклит. Он следил, как по краю неба торжественно плыли семь ярких звёзд Большого Ковша. Кто-то тронул эллина за плечо.

— Ганнон, это ты! — радостно воскликнул эллин. — Видишь звёзды? Они вернулись на свои места. А помнишь затмение луны? Какую форму имела тогда тень?

— Она была круглая.

— Так вот… Тень, передвигающаяся по лунному диску, — это тень земли, ибо земля лежит между луной и солнцем. А скажи, какое тело имеет круглую тень?

— Шар, — произнёс в раздумье Ганнон. — Ты, учитель, совершил великое открытие, и имя твоё не будет забыто.

— Не преувеличивай моих заслуг, — скромно отозвался эллин. — Ещё двадцать лет назад Пифагор[89] утверждал, что Земля должна иметь самую совершенную, шарообразную форму.

— Твой Пифагор пустой болтун, — заметил Ганнон. — Легко ему было рассуждать о шарообразной форме, полёживая на боку с чашей разбавленного вина! Попробовал бы он проделать наш путь!

— Ты неправ, — возразил Мидаклит. — Пусть Пифагор и не плавал за Геракловы Столбы. Его мысль опередила наш корабль, и он заслуживает уважения не меньше, чем отважный мореход.

Гаула подошла к острову Лесных Чудовищ. Трюм снова наполнили черепахами. В шутку их стали называть корабельными баранами..

И снова в путь. Ветер изменился. Теперь он задул в нос. Пришлось идти на вёслах. Словно налитые свинцом, они скрипели в истёршихся петлях. Руки моряков покрылись волдырями. Несколько человек заболело. Несмотря на жару, они никак не могли согреться, и зубы у них стучали. Бледные, чудовищно худые, они казались духами, вышедшими из царства теней.

Через месяц корабль вошёл в большой залив. Перед людьми открылась широкая водная гладь со множеством островков. Залив замыкался далеко уходящим на запад мысом, покрытым высокими зелёными деревьями.[90]

— Назовём его Западным Рогом, — предложил Мидаклит. Очевидно, в залив впадала какая-то большая река, так как вода местами имела желтоватый оттенок. Но входить в устье этой реки за пресной водой — значило задержаться здесь лишний день. «А нет ли пресной воды на этом большом острове?» — подумал Ганнон и тотчас же приказал Адгарбалу править к острову.

Надвигались сумерки. Тени окутали берег. На небе показалась луна. Она осветила бухту, удобную для стоянки.

— Спустить якоря! — приказал Ганнон.

Люди рассыпались по берегу. После недолгих поисков им удалось обнаружить в глубине острова небольшое озеро. Адгарбал лёг на живот и зачерпнул ладонью воду, но тотчас же вскочил, отплёвываясь:

— Солёная!

— Поищем пресную, когда наступит рассвет, — предложил Ганнон.

Не успел он это проговорить, как послышались бой барабанов, то затихающий, то нарастающий, бряцание оружия, резкие крики. На противоположном берегу озера загорелись огни.

— Бежим к гауле! — крикнул Ганнон.

Подняв якоря, «Око Мелькарта» покинул негостеприимный остров. Люди настолько ослабели, что нечего было и думать о борьбе с неизвестными врагами. «Сколько ещё тайн скрывает этот материк!» — думал Ганнон, вглядываясь в берег.

— Придётся плыть в устье реки! — вздохнул Адгарбал. — Воды не осталось ни капли.

К вечеру гаула вошла в устье широкой реки,[91] медленно катившей свои воды в океан. Устье перегораживали жёлтые песчаные отмели. Пронзительные крики птиц наполняли воздух.