За столом с Ниро Вульфом, или Секреты кухни великого сыщика

Стол накрыт, сэр. Петрушка завяла, так что я взял чеснок.

— Посмотрим. — Вульф отодвинулся от стола и поднялся из кресла.

— Перец?

— Нет, сэр. Я не рискнул — с чесноком-то!

— Согласен, однако посмотрим.

Я проследовал за ним через прихожую в столовую. Когда мы приканчивали жюльен из моллюсков, Фриц принес первую порцию клецок — по четыре штуки на брата. Когда-нибудь попробую выяснить, сколько сумею продержаться на одних Фрицевых клецках; он готовит их из говяжьего мозга, панировочных сухарей, петрушки (сегодня — чеснока), тертой лимонной цедры, соли и яйца и кипятит четыре минуты в крепком мясном бульоне. Если бы он закладывал разом всю партию, они бы у него начали разваливаться после первого десятка, но он опускает по восемь штук и подает порциями. Клецки — одно из немногих блюд, на которые я налегаю не хуже Вульфа и убираю тарелку подчистую. Я крепко на них рассчитывал, когда промолчал на отказ Вульфа встретиться с моими клиентами. От этих мозговых клецок человек приходит в такое расположение духа, что готов встретиться с кем угодно. Я не ошибся. Мы прикончили салат, вернулись в кабинет, Фриц принес кофе — и тут позвонили в дверь…

Издательство «Радуга», 1991

В оригинальном тексте отрывка Стаут использует термин clam juice — сок моллюсков. Переводчик, проявив некоторую «фантазию», перевел его как «жюльен из моллюсков» — очевидно из-за некоторого сходства слоя juice (сок) и julienne (жюльен). На самом деле Вульф и Арчи «допивали сок моллюсков» — действие, легко понятное каждому любителю морепродуктов. Дело в том, что сырых моллюсков обычно поливают лимонным соком или луковым соусом, аккуратно выбирают из раковины специальной ложкой-вилкой, а остаток вместе с «соком» выпивают прямо из раковины. Этот заключительный «аккорд» вполне допустим в приличном обществе, и настоящему гурмэ доставляет особое удовольствие — солоноватая, пахнущая морским прибоем жидкость оставляет во рту приятное освежающее послевкусие. Не зря же рачительные американцы сливают «clam juice» из раковин, процеживают и продают в бутылках — такой совершенно неизвестный у нас продукт можно найти во многих супермаркетах США, его обычно используют для приготовления блюд из морепродуктов и как заменитель рыбного бульона в соусах (желающие могут пить его прямо из горлышка)… Возможно, чтобы не отвлекать читателя от напряженного детективного сюжета, это фрагмент лучше было бы перевести еще проще: «…когда мы расправились с моллюсками» — то есть уже «допивали их сок»…

Еще более настораживает использованная в переводе весьма сомнительная замена увядшей петрушки чесноком (!), тем более что у Стаута написано chive — шнит-лук, тонкий и не слишком острый вкус которого (в отличие от чеснока!) позволяет придать легкую пикантную ноту самым нежным блюдам. Вот почему Фриц не кладет в блюдо и перец… Не намного лучше в кулинарном отношении и замена петрушки обычным луком, как сделано в другом переводе этого романа, где, кроме того, тертая лимонная цедра (grated lemon rind) почему-то превратилась в «лимонную кислоту»…

…мозговые клецки…, в состав которых входят рубленые мозги, обваленные в сухариках, петрушка или лук, лимонная кислота, соль и яйца, проваренные четыре минуты в крепком мясном бульоне…

Издательство «Центрполиграф», 2001

Обратите внимание, что теперь в мясном бульоне почему-то варят уже не кнели, а только яйца. В результате рецепт получился настолько затейливым и странным, что сам процесс приготовления блюда переводчик из русского текста просто выбросил…

Вот как на самом деле выглядит кулинарная часть отрывка у Стаута.